Неточные совпадения
Мы узнаем бога не столько
разумом, сколько тем, что чувствуем себя во власти его, вроде того, что чувствует грудной
ребенок на руках матери.
То, что делает животное, то, что делает
ребенок, дурачок и иногда человек взрослый под влиянием боли и раздражения, то есть огрызается и хочет сделать больно тому, кто ему сделал больно, это признается законным правом людей, называющих себя правителями. Разумный человек не может не понимать того, что всякое зло уничтожается противным ему добром, как огонь водой, и вдруг делает прямо противоположное тому, что говорит ему
разум. И закон, будто бы произведение мудрости людей [?], говорит ему, что так и надо.
Когда
ребенок бьет пол, о который он ударился, — это очень ненужно, но понятно, как понятно то, что человек прыгает, когда он больно зашибся. Понятно также, что если человека ударили, то он первую минуту замахнется или ударит того, кто его ударил. Но делать зло человеку обдуманно, потому что человек сделал зло когда-то прежде, и уверять себя, что это так надо, значит совсем отказаться от
разума.
Ребенок не чувствует укоров совести за свое себялюбие, но по мере уяснения
разума себялюбие становится тяжестью для самого себя; с движением жизни себялюбие всё больше и больше ослабевает и при приближении смерти совершенно уничтожается.
Неточные совпадения
— Нет, почему же — чепуха? Весьма искусно сделано, — как аллегория для поучения
детей старшего возраста. Слепые — современное человечество, поводыря, в зависимости от желания, можно понять как
разум или как веру. А впрочем, я не дочитал эту штуку до конца.
«Почему у нее нет
детей? Она вовсе не похожа на женщину, чувство которой подавлено
разумом, да и — существуют ли такие? Не желает портить фигуру, пасует перед страхом боли? Говорит она своеобразно, но это еще не значит, что она так же и думает. Можно сказать, что она не похожа ни на одну из женщин, знакомых мне».
Что за хаос! Прудон, освобождаясь от всего, кроме
разума, хотел остаться не только мужем вроде Синей Бороды, но и французским националистом — с литературным шовинизмом и безграничной родительской властью, а потому вслед за крепкой, полной сил мыслью свободного человека слышится голос свирепого старика, диктующего свое завещание и хотящего теперь сохранить своим
детям ветхую храмину, которую он подкапывал всю жизнь.
— Это, конечно, заблуждение
разума, — сказал отец и прибавил убежденно и несколько торжественно: — Бог,
дети, есть, и он все видит… все. И тяжко наказывает за грехи…
— Пресвятая мати божия, верни
разум детям моим!