Неточные совпадения
Ничто-то ничто, да только ничто это понимает себя и свое место в мире. А если оно понимает, то понимание-то это не ничто, а что-то такое, что важнее всего этого
бесконечного мира, потому что без этого понимания во мне и других подобных мне
существах не было бы и всего того, что я называю этим
бесконечным миром.
Для высшего разума нет времени: что будет, то есть. Время и пространство — это раскрошение
бесконечного для пользования им
существами конечными.
Какое же из двух предположений вероятнее? Разве можно допустить, чтобы нравственные
существа — люди — были поставлены в необходимость справедливо проклинать существующий порядок мира, тогда как перед ними выход, разрешающий их противоречие? Они должны проклинать мир и день своего рождения, если нет бога и будущей жизни. Если же, напротив, есть и то и другое, жизнь сама по себе становится благом и мир — местом нравственного совершенствования и
бесконечного увеличения счастья и святости.
Человек есть не только конечное существо, как хочет утверждать современная мысль, он есть также
бесконечное существо, он есть бесконечность в конечной форме, синтез бесконечного и конечного.
Неточные совпадения
Они положили ждать и терпеть. Им оставалось еще семь лет; а до тех пор столько нестерпимой муки и столько
бесконечного счастия! Но он воскрес, и он знал это, чувствовал вполне всем обновившимся
существом своим, а она — она ведь и жила только одною его жизнью!
Весь трагизм жизни происходит от столкновения конечного и
бесконечного, временного и вечного, от несоответствия между человеком, как духовным
существом, и человеком, как природным
существом, живущим в природном мире.
Раз, в
бесконечном бытии, не измеримом ни временем, ни пространством, дана была некоему духовному
существу, появлением его на земле, способность сказать себе: «Я есмь, и я люблю».
Лишь рационалистическое рассечение целостного человеческого
существа может привести к утверждению самодовлеющей теоретической ценности знания, но для познающего, как для
существа живого и целостного, не рационализированного, ясно, что познание имеет прежде всего практическую (не в утилитарном, конечно, смысле слова) ценность, что познание есть функция жизни, что возможность брачного познания основана на тождестве субъекта и объекта, на раскрытии того же разума и той же
бесконечной жизни в бытии, что и в познающем.
В самом лице этой женщины всегда было для него что-то мучительное; князь, разговаривая с Рогожиным, перевел это ощущение ощущением
бесконечной жалости, и это была правда: лицо это еще с портрета вызывало из его сердца целое страдание жалости; это впечатление сострадания и даже страдания за это
существо не оставляло никогда его сердца, не оставило и теперь.