Я посмотрел на его уткнутую в подушку и закрытую до половины фланелевым одеялом голову, и мне стало любовно жалко его, жалко за то, что он не знал и не
разделял того счастья, которое я испытывал.
Неточные совпадения
Но не в
том дело:
то, что я хочу рассказать, было в сороковых годах.
— Красавец так красавец, да не в
том дело.
А
дело в
том, что во время этой моей самой сильной любви к ней был я в последний
день масленицы на бале у губернского предводителя, добродушного старичка, богача-хлебосола и камергера.
— Да, вот это вы, нынешняя молодежь. Вы, кроме тела, ничего не видите. В наше время было не так. Чем сильнее я был влюблен,
тем бестелеснее становилась для меня она. Вы теперь видите ноги, щиколки и еще что-то, вы
раздеваете женщин, в которых влюблены, для меня же, как говорил Alphonse Karr, [Альфонс Карр (франц.).] — хороший был писатель, — на предмете моей любви были всегда бронзовые одежды. Мы не
то что
раздевали, а старались прикрыть наготу, как добрый сын Ноя. Ну, да вы не поймете…
Что ж, вы думаете, что я тогда решил, что
то, что я видел, было — дурное
дело? Ничуть. «Если это делалось с такой уверенностью и признавалось всеми необходимым,
то, стало быть, они знали что-то такое, чего я не знал», — думал я и старался узнать это. Но сколько ни старался — и потом не мог узнать этого. А не узнав, не мог поступить в военную службу, как хотел прежде, и не только не служил в военной, но нигде не служил и никуда, как видите, не годился.
Голова у этого другого градоначальника была совершенно новая и притом покрытая лаком. Некоторым прозорливым гражданам показалось странным, что большое родимое пятно, бывшее несколько
дней тому назад на правой щеке градоначальника, теперь очутилось на левой.
И остались чиновники еще в худшем положении, чем были прежде, и решилось
дело тем, что никак не могли узнать, что такое был Чичиков.
Ну, познакомились, я объявил, что спешу по домашним обстоятельствам, и на другой же день, третьего
дня то есть, нас и благословили.
Неточные совпадения
Добро бы было в самом
деле что-нибудь путное, а
то ведь елистратишка простой!
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом
деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не
те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Аммос Федорович. Да, нехорошее
дело заварилось! А я, признаюсь, шел было к вам, Антон Антонович, с
тем чтобы попотчевать вас собачонкою. Родная сестра
тому кобелю, которого вы знаете. Ведь вы слышали, что Чептович с Варховинским затеяли тяжбу, и теперь мне роскошь: травлю зайцев на землях и у
того и у другого.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в
то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет
дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Он не посмотрел бы на
то, что ты чиновник, а, поднявши рубашонку, таких бы засыпал тебе, что
дня б четыре ты почесывался.