На углу Остоженки и 1-го Зачатьевского переулка в первой половине прошлого века был большой одноэтажный дом, занятый весь трактиром Шустрова, который сам с семьей жил в мезонине, а
огромный чердак да еще пристройки на крыше были заняты голубятней, самой большой во всей Москве.
Неточные совпадения
На
чердаке, в старинном окованном железом сундуке, он открыл множество интересных, хотя и поломанных вещей: рамки для портретов, фарфоровые фигурки, флейту,
огромную книгу на французском языке с картинами, изображающими китайцев, толстый альбом с портретами смешно и плохо причесанных людей, лицо одного из них было сплошь зачерчено синим карандашом.
Мы спустились в город и, свернувши в узкий, кривой переулочек, остановились перед домом в два окна шириною и вышиною в четыре этажа. Второй этаж выступал на улицу больше первого, третий и четвертый еще больше второго; весь дом с своей ветхой резьбой, двумя толстыми столбами внизу, острой черепичной кровлей и протянутым в виде клюва воротом на
чердаке казался
огромной, сгорбленной птицей.
В обоих этажах помещался трактир, всегда полный народа, на
чердаках жили какие-то пьяные бабы; одна из них, по прозвищу Матица, — чёрная,
огромная, басовитая, — пугала мальчика сердитыми, тёмными глазами.
Разбираясь в доставшемся ему имуществе, он нашел на
чердаке огромный, окованный жестью сундук, битком набитый книгами старинной печати, в которых все «т» похожа на «ш» и от пожелтевших листов которых пахнет плесенью, засохшими цветами, мышами и камфарой.
Из
чердака одного из сараев выглядывал сквозь
огромное слуховое окно барабан и медные трубы.