Неточные совпадения
С древнейших времен сказал себе это человек, и это внутреннее
противоречие жизни человека с необычайной силой и ясностью
было выражено и Индийскими, и Китайскими, и Египетскими, и Греческими, и Еврейскими мудрецами, и с древнейших времен разум человека
был направлен на познание такого блага человека, которое не уничтожалось бы борьбой существ между собою, страданиями и смертью.
Можно не соглашаться с этими определениями жизни, можно предполагать, что определения эти могут
быть выражены точнее и яснее, но нельзя не видеть того, что определения эти таковы, что признание их, уничтожая
противоречие жизни и заменяя стремление к недостижимому благу личности другим стремлением — к неуничтожаемому страданиями и смертью благу, дает жизни разумный смысл.
Но кроме тех людей, которые понимали и понимают определения жизни, открытые людям великими просветителями человечества, и живут ими, всегда
было и
есть огромное большинство людей, которые в известный период жизни, а иногда во всю свою жизнь, жили и живут одной животной жизнью, не только не понимая тех определений, которые служат разрешением
противоречия человеческой жизни, но не видя даже и того
противоречия ее, которое они разрешают.
Книжники, не понимая того
противоречия, которое составляет начало разумной жизни, смело утверждают, что так как они его не видят, то
противоречия и нет никакого, и что жизнь человека
есть только его животное существование.
Но как животному для того, чтобы перестать страдать, нужно признавать своим законом не низший закон вещества, а закон своей личности и, исполняя его, пользоваться законами вещества для удовлетворения целей своей личности, так точно и человеку стоит признать свою жизнь не в низшем законе личности, а в высшем законе, включающем первый закон, — в законе, открытом ему в его разумном сознании, — и уничтожится
противоречие, и личность
будет свободно подчиняться разумному сознанию и
будет служить ему.
Точно так же и в человеке с проснувшимся разумным сознанием нет никакого
противоречия, а
есть только рождение нового существа, нового отношения разумного сознания к животному.
Если же человек увидал, что другие личности — такие же, как и он, что страдания угрожают ему, что существование его
есть медленная смерть: если его разумное сознание стало разлагать существование его личности, он уже не может ставить свою жизнь в этой разлагающейся личности, а неизбежно должен полагать ее в той новой жизни, которая открывается ему. И опять нет
противоречия, как нет
противоречия в зерне, пустившем уже росток и потому разлагающемся.
Не может не видеть человек, что существование его личности от рождения и детства до старости и смерти
есть не что иное, как постоянная трата и умаление этой животной личности, кончающееся неизбежной смертью; и потому сознание своей жизни в личности, включающей в себя желание увеличения и неистребимости личности, не может не
быть неперестающим
противоречием и страданием, не может не
быть злом, тогда как единственный смысл его жизни
есть стремление к благу.
Точно так же для людей, не доживших еще до внутреннего
противоречия животной личности и разумного сознания, свет солнца разума
есть только незначущая случайность, сентиментальные, мистические слова.
Чувство это, разрешающее все
противоречия жизни человеческой и дающее наибольшее благо человеку, знают все люди. Чувство это
есть любовь.
Всякий человек знает, что в чувстве любви
есть что-то особенное, способное разрешать все
противоречия жизни и давать человеку то полное благо, в стремлении к которому состоит его жизнь. «Но ведь это чувство, которое приходит только изредка, продолжается недолго, и последствием его бывают еще худшие страдания», говорят люди, не разумеющие жизни.
То чувство, которое выражается в людях страхом смерти,
есть только сознание внутреннего
противоречия жизни; точно так же, как страх привидений
есть только сознание болезненного душевного состояния.
Страдание это
есть сознание
противоречия между греховностью своей и всего мира и не только возможностью, но обязанностью осуществления не кем-нибудь, а мной самим всей истины в жизни своей и всего мира.
Неточные совпадения
— Впрочем, — нахмурившись сказал Сергей Иванович, не любивший
противоречий и в особенности таких, которые беспрестанно перескакивали с одного на другое и без всякой связи вводили новые доводы, так что нельзя
было знать, на что отвечать, — впрочем, не в том дело. Позволь. Признаешь ли ты, что образование
есть благо для народа?
В случавшихся между братьями разногласиях при суждении о народе Сергей Иванович всегда побеждал брата, именно тем, что у Сергея Ивановича
были определенные понятия о народе, его характере, свойствах и вкусах; у Константина же Левина никакого определенного и неизменного понятия не
было, так что в этих спорах Константин всегда
был уличаем в
противоречии самому себе.
Для Сергея Ивановича меньшой брат его
был славный малый, с сердцем поставленным хорошо (как он выражался по — французски), но с умом хотя и довольно быстрым, однако подчиненным впечатлениям минуты и потому исполненным
противоречий. Со снисходительностью старшего брата, он иногда объяснял ему значение вещей, но не мог находить удовольствия спорить с ним, потому что слишком легко разбивал его.
Эти требования
были в
противоречии, и он прямо боролся с своими воспитателями.
У меня врожденная страсть противоречить; целая моя жизнь
была только цепь грустных и неудачных
противоречий сердцу или рассудку.