И вот вся моя дерзкая мысль: главная доля энергии, страстности деятельности
опытной науки зиждется на желании выдумать всё то, что нужно для подтверждения столь удобного представления.
Она со временем определит это. Если же спросить, чем руководствоваться в определении законности и незаконности потребностей? то на это смело отвечают: изучением потребностей. Но слово потребность имеет только два значения: или условие существования, а условий существования каждого предмета бесчисленное количество, и потому все условия не могут быть изучены, или требование блага живым существом, познаваемое и определяемое только сознанием и потому еще менее могущее быть изученным
опытной наукой.
Неточные совпадения
Но мне скажут:
наука и не ставит себе задачей исследования всей совокупности жизни (включая в нее волю, желание блага и душевный мир); она только делает отвлечение от понятия жизни тех явлений, которые подлежат ее
опытным исследованиям.
То же происходит и теперь с той
опытной эволюционной
наукой, которая, рассматривая одну сторону или некоторые стороны жизни, заявляет притязания на изучение всей жизни.
Те силы и явления, которые изучает Беме, эмпирически даны ему в мистическом созерцании, подобно тому как они даются и в
опытных науках: как из электричества нельзя логически дедуцировать свет или теплоту, так и Беме не выводятся, а «опытно» познаются элементы Бога: «Herbe», «bitterer Stachel», «Angst», «Feuer» [«Терпкое», «страшное жало», «страх», «огонь» (нем.).
Неточные совпадения
В этот раз он пробыл в поместье всего несколько дней, но успел распорядиться; в воспитании девочки произошла значительная перемена: приглашена была почтенная и пожилая гувернантка,
опытная в высшем воспитании девиц, швейцарка, образованная и преподававшая, кроме французского языка, и разные
науки.
Записки мои — это не записки старого,
опытного врача, подводящего итоги своим долгим наблюдениям и размышлениям, выработавшего определенные ответы на все сложные вопросы врачебной
науки, этики и профессии; это также не записки врача-философа, глубоко проникшего в суть
науки и вполне овладевшего ею.
Правда, эти другие
науки, гордые своим имманентно-опытным происхождением, все время косятся на бедную родственницу, видя в ней приживалку, да и самому богословию не дешево обходится это положение в свете.
Из этого письма
опытный наблюдатель нравов мог видеть, что и в начале XVIII столетия маменьки умели давать дочкам искусные наставления, как завлекать в свои сети богатых женишков, хотя в тогдашнее время
наука эта не была еще доведена до такого утончения, в каком видим ее ныне.
История, по разрешению этого вопроса, становится к другим
наукам в положение
науки опытной к
наукам умозрительным.