Неточные совпадения
Споры о
том, что не касается жизни, именно о
том, отчего происходит жизнь: анимизм ли это, витализм ли, или понятие еще особой какой силы,
скрыли от людей главный вопрос жизни, —
тот вопрос, без которого понятие жизни теряет свой смысл, и привели понемногу людей науки, —
тех, которые должны вести других, — в положение человека, который идет и даже очень торопится, но забыл, куда именно.
И
те и другие лжеучители, несмотря на
то, что учения и
тех и других основаны на одном и
том же грубом непонимании основного противоречия человеческой жизни, всегда враждовали и враждуют между собой. Оба учения эти царствуют в нашем мире и, враждуя друг с другом, наполняют мир своими спорами, — этими самыми спорами
скрывая от людей
те определения жизни, открывающие путь к истинному благу людей, которые уже за тысячи лет даны человечеству.
Фарисеи, не понимая
того определения жизни, которое дано людям
теми учителями, в преданиях которых они воспитаны, заменяют его своими лжетолкованиями о будущей жизни и вместе с
тем стараются
скрыть от людей определения жизни других просветителей человечества, выставляя их перед своими учениками в самом их грубом и жестоком извращении, полагая
тем поддержать исключительный авторитет
того учения, на котором они основывают свои толкования.
Никакие рассуждения ведь не могут
скрыть от человека
той очевидной, несомненной истины, что личное существование его есть нечто непрестанно-погибающее, стремящееся к смерти, и что потому в его животной личности не может быть жизни.
Да, утверждение о
том, что человек не чувствует требований своего разумного сознания, а чувствует одни потребности личности, есть ничто иное, как утверждение
того, что наши животные похоти, на усиление которых мы употребили весь наш разум, владеют нами и
скрыли от нас нашу истинную человеческую жизнь. Сорная трава разросшихся пороков задавила ростки истинной жизни.
Страдания человека начинаются только тогда, когда он употребляет силу своего разума на усиление и увеличение до бесконечных пределов разростающихся требований личности для
того, чтобы
скрыть от себя требования разума.
«Да, но это что же? Это буддизм?» говорят на это обыкновенно люди нашего времени. «Это нирвана, это стояние на столбу!» И когда они сказали это, людям нашего времени кажется, что они самым успешным образом опровергли
то, что все очень хорошо знают и чего
скрыть ни от кого нельзя: что жизнь личная бедственна и не имеет никакого смысла.
Ему нужно одного, —
того, чтобы ничто не
скрывало от него солнца разума, которое одно возращает его.
Наблюдения над другими существами, стремящимися к своим, неизвестным мне, целям, составляющим подобие
того блага, стремление к которому я знаю в себе, не только не могут ничего уяснить мне, но наверное могут
скрыть от меня мое истинное познание жизни.
Я, нисколько не совестясь, уж очень много компрометировал Веру Павловну со стороны поэтичности; например, не
скрывал того, что она каждый день обедала, и вообще с аппетитом, а кроме того, по два раза в день пила чай.
Цель была достигнута: Катрин все это стихотворение от первого до последнего слова приняла на свой счет и даже выражения: «неправедные ночи» и «мучительные сны». Радость ее при этом была так велика, что она не в состоянии была даже
скрыть того и, обернувшись к Ченцову, проговорила:
Неточные совпадения
Сова — замоскворецкая // Княгиня — тут же мычется, // Летает над крестьянами, // Шарахаясь
то о землю, //
То о кусты
крылом…
Под песню
ту удалую // Раздумалась, расплакалась // Молодушка одна: // «Мой век — что день без солнышка, // Мой век — что ночь без месяца, // А я, млада-младешенька, // Что борзый конь на привязи, // Что ласточка без
крыл! // Мой старый муж, ревнивый муж, // Напился пьян, храпом храпит, // Меня, младу-младешеньку, // И сонный сторожит!» // Так плакалась молодушка // Да с возу вдруг и спрыгнула! // «Куда?» — кричит ревнивый муж, // Привстал — и бабу за косу, // Как редьку за вихор!
Милон. Душа благородная!.. Нет… не могу
скрывать более моего сердечного чувства… Нет. Добродетель твоя извлекает силою своею все таинство души моей. Если мое сердце добродетельно, если стоит оно быть счастливо, от тебя зависит сделать его счастье. Я полагаю его в
том, чтоб иметь женою любезную племянницу вашу. Взаимная наша склонность…
—
То отчаяние, которое вы не умели
скрыть при падении одного из ездоков.
Стоя в холодке вновь покрытой риги с необсыпавшимся еще пахучим листом лещинового решетника, прижатого к облупленным свежим осиновым слегам соломенной крыши, Левин глядел
то сквозь открытые ворота, в которых толклась и играла сухая и горькая пыль молотьбы, на освещенную горячим солнцем траву гумна и свежую солому, только что вынесенную из сарая,
то на пестроголовых белогрудых ласточек, с присвистом влетавших под крышу и, трепля
крыльями, останавливавшихся в просветах ворот,
то на народ, копошившийся в темной и пыльной риге, и думал странные мысли: