Неточные совпадения
Она со временем определит это. Если же спросить, чем руководствоваться в определении законности и незаконности потребностей? то на это смело отвечают: изучением потребностей. Но слово потребность
имеет только два значения: или условие существования, а условий существования каждого предмета бесчисленное количество, и потому все условия не могут быть изучены, или требование
блага живым существом, познаваемое и определяемое только сознанием и потому еще менее могущее быть изученным опытной наукой.
Человек видит, что он сам, сама его личность, — то, для чего одного он желает
блага и жизни, — не может
иметь ни
блага, ни жизни.
А то, что он желает
иметь:
благо и жизнь,
имеют только те чуждые ему существа, которых он не чувствует и не может чувствовать, и про существование которых он знать и не может и не хочет.
Человек
имеет в глубине души своей неизгладимое требование того, чтобы жизнь его была
благом и
имела разумный смысл, а жизнь, не имеющая перед собой никакой другой дели, кроме загробной жизни или невозможного
блага личности, есть зло и бессмыслица.
Ложное познание, не
имея в виду этого главного предмета знания, направляет свои силы на изучение животного существования прошедших и современных людей и на изучение условий существования человека вообще, как животного. Ему представляется, что из этих изучений может быть найдено и руководство для
блага жизни человеческой.
Не
имея в виду главной цели знания, — изучения того разумного закона, которому для его
блага должна подчиняться личность человека, — так называемые ученые этого разряда самой целью, которую они ставят для своего изучения, изрекают приговор о тщете своего изучения.
Ни то, ни другое существование мы не знаем, а только видим, наблюдаем вне себя. Только закон нашего разумного сознания мы знаем несомненно, потому что он нужен для нашего
блага, потому что мы живем этим сознанием; не видим же его потому, что не
имеем той высшей точки, с которой бы могли наблюдать его.
Человеку только кажется иногда, что его стремление к
благу имеет предметом удовлетворение требований животной личности.
Человеку дано разумное сознание с тем, чтобы он положил жизнь в том
благе, которое открывается ему его разумным сознанием. Тот, кто в этом
благе положил жизнь, тот
имеет жизнь; тот же, кто не полагает в нем жизни, а полагает ее в
благе животной личности, тот этим самым лишает себя жизни. В этом состоит определение жизни, данное Христом.
Жизнь, как личное существование, отжита человечеством, и вернуться к ней нельзя, и забыть то, что личное существование человека не
имеет смысла, невозможно. Что бы мы ни писали, ни говорили, ни открывали, как бы ни усовершенствовали нашу личную жизнь, отрицание возможности
блага личности остается непоколебимой истиной для всякого разумного человека нашего времени.
Учение, которое всегда и называлось учением о
благе, учение истины, указало людям, что вместо того обманчивого
блага, которого они ищут для животной личности, они не то, что могут получить когда-то, где-то, но всегда
имеют сейчас, здесь, неотъемлемое от них, действительное
благо, всегда доступное им.
Но люди — разумные существа, и не могут не видеть, что другие существа
имеют такую же любовь к своим и что потому эти чувства любви должны придти в столкновение и произвести нечто не
благое, а совершенно противное понятию любви.
Чувства эти — предпочтения к известным существам, как например, к своим детям или даже к известным занятиям, например, к науке, к искусствам мы называем тоже любовью; но такие чувства предпочтения, бесконечно разнообразные, составляют всю сложность видимой, осязаемой животной жизни людей и не могут быть называемы любовью, потому что они не
имеют главного признака любви — деятельности, имеющей и целью и последствием
благо.
Истинная любовь всегда
имеет в основе своей отречение от
блага личности и возникающее от того благоволение ко всем людям. Только на этом общем благоволении может вырости истинная любовь к известным людям — своим или чужим. И только такая любовь дает истинное
благо жизни и разрешает кажущееся противоречие животного и разумного сознания.
Приступим ныне вкратце к правилам общежития. Предписать их не можно с точностию, ибо располагаются они часто по обстоятельствам мгновения. Но, дабы колико возможно менее ошибаться, при всяком начинании вопросите ваше сердце; оно есть благо и николи обмануть вас не может. Что вещает оно, то и творите. Следуя сердцу в юности, не ошибетеся, если сердце
имеете благое. Но следовати возмнивый рассудку, не имея на браде власов, опытность возвещающих, есть безумец.
Неточные совпадения
— Неужели эти сотни миллионов людей лишены того лучшего
блага, без которого жизнь не
имеет смысла?
А мы, их жалкие потомки, скитающиеся по земле без убеждений и гордости, без наслаждения и страха, кроме той невольной боязни, сжимающей сердце при мысли о неизбежном конце, мы не способны более к великим жертвам ни для
блага человечества, ни даже для собственного счастия, потому, что знаем его невозможность и равнодушно переходим от сомнения к сомнению, как наши предки бросались от одного заблуждения к другому, не
имея, как они, ни надежды, ни даже того неопределенного, хотя и истинного наслаждения, которое встречает душа во всякой борьбе с людьми или с судьбою…
Стихи на случай сохранились; // Я их
имею; вот они: // «Куда, куда вы удалились, // Весны моей златые дни? // Что день грядущий мне готовит? // Его мой взор напрасно ловит, // В глубокой мгле таится он. // Нет нужды; прав судьбы закон. // Паду ли я, стрелой пронзенный, // Иль мимо пролетит она, // Всё
благо: бдения и сна // Приходит час определенный; // Благословен и день забот, // Благословен и тьмы приход!
Со смертью матери окончилась для меня счастливая пора детства и началась новая эпоха — эпоха отрочества; но так как воспоминания о Наталье Савишне, которую я больше не видал и которая
имела такое сильное и
благое влияние на мое направление и развитие чувствительности, принадлежат к первой эпохе, скажу еще несколько слов о ней и ее смерти.
И нужно самому приобщиться к мистерии крови, чтобы
иметь право до конца видеть в ней радость,
благо, очищение и спасение.