Неточные совпадения
Но не то для человека, понимающего жизнь. Такой человек знает, что он внес
в свою теперешнюю жизнь свое особенное отношение к
миру, свою любовь к одному и нелюбовь к другому из
скрытого для него прошедшего. Он знает, что эта-то любовь к одному и нелюбовь к другому, внесенная им
в это его существование, есть самая сущность его жизни; что это не есть случайное свойство его жизни, но что это одно имеет движение жизни, — и он
в одном этом движении,
в увеличении любви, полагает свою жизнь.
Нам кажется сначала, что с этого отношения нашего к
миру и начинается наша жизнь, но наблюдения над собой и над другими людьми показывают нам, что это отношение к
миру, степень любви каждого из нас, не начались с этой жизнью, а внесены нами
в жизнь из
скрытого от нас нашим плотским рождением прошедшего; кроме того, мы видим, что всё течение нашей жизни здесь есть ничто иное, как неперестающее увеличение, усиление нашей любви, которое никогда не прекращается, но только скрывается от наших глаз плотской смертью.
Неточные совпадения
Лицо Петра было несколько спокойнее.
В нем виднелась привычная грусть, которая у звонаря усиливалась острою желчностью и порой озлоблением. Впрочем, теперь и он, видимо, успокаивался. Ровное веяние ветра как бы разглаживало на его лице все морщины, разливая по нем тихий
мир, лежавший на всей
скрытой от незрячих взоров картине… Брови шевелились все тише и тише.
«Но это не тот
мир, который мы любим. И народы не обмануты этим. Истинный
мир имеет
в основе взаимное доверие, тогда как эти огромные вооружения показывают явное и крайнее недоверие, если не
скрытую враждебность между государствами. Что бы мы сказали о человеке, который, желая заявить свои дружественные чувства соседу, пригласил бы его разбирать предлежащие вопросы с заряженным револьвером
в руке?
Не надо, однако, думать, что мысли мои
в то время выразились такими словами, — я был тогда еще далек от привычного искусства взрослых людей, — обводить чертой слова мелькающие, как пена, образы. Но они не остались без выражения; за меня
мир мой душевный выражала музыка
скрытого на хорах оркестра, зовущая Замечательную Страну.
Так, у касты ученых, у людей знания
в средних веках, даже до XVII столетия, окруженных грубыми и дикими понятиями, хранилось и святое наследие древнего
мира, и воспоминание прошедших деяний, и мысль эпохи; они
в тиши работали, боясь гонений, преследований, — и слава после озарила
скрытый труд их.
Античная философия, хотя и умела подсмотреть ничто как
скрытую подоснову бытия, но оставалась бессильна перед задачей объяснить: каким образом ничто становится χώρα, или ουκ öv превращается
в μη öv, иначе говоря, как возникает
мир явлений?