Неточные совпадения
Для этой деятельности
не существует первого
препятствия — невозможности определения степени нужды нуждающегося: «Просят Христа ради Маврины сироты». Она
знает, что им взять негде, и подает.
Не существует и второго
препятствия — огромности количества нуждающихся: нуждающиеся всегда были и есть, вопрос только в том, сколько я своих сил могу им отдать. Подающей милостыню хозяйке
не нужно рассчитывать того, сколько миллионов голодающих в России. Для нее один вопрос: как пустить нож по ковриге, — потоньше или потолще? Но тонко ли, толсто ли, она подает и твердо, несомненно
знает, что если каждый от себя оторвет, то всем достанет, сколько бы их ни было.
Третье
препятствие еще меньше существует для хозяйки. Она
не боится того, что подача этого ломтика ослабит энергию Мавриных ребят и поощрит их к праздности и попрошайничеству, потому что она
знает, что и эти ребята понимают, как дорог ей ломоть, который она отрезает им.
Богатый, знатный, молодой, баловень света, он
не знал препятствий для исполнения своих желаний, даже своих капризов.
Неточные совпадения
— Браво, Вронский! — послышались ему голоса кучки людей — он
знал, его полка и приятелей, — которые стояли у этого
препятствия; он
не мог
не узнать голоса Яшвина, но он
не видал его.
— Все… только говорите правду… только скорее… Видите ли, я много думала, стараясь объяснить, оправдать ваше поведение; может быть, вы боитесь
препятствий со стороны моих родных… это ничего; когда они
узнают… (ее голос задрожал) я их упрошу. Или ваше собственное положение… но
знайте, что я всем могу пожертвовать для того, которого люблю… О, отвечайте скорее, сжальтесь… Вы меня
не презираете,
не правда ли?
— Ничего, но ты будто… одолела какое-то
препятствие:
не то победила,
не то отдалась победе сама, и этим счастлива…
Не знаю что: но ты торжествуешь! Ты, должно быть, вступила в самый счастливый момент…
Ужели даром бился он в этой битве и устоял на ногах,
не добыв погибшего счастья. Была одна только неодолимая гора: Вера любила другого, надеялась быть счастлива с этим другим — вот где настоящий обрыв! Теперь надежда ее умерла, умирает, по словам ее («а она никогда
не лжет и
знает себя», — подумал он), — следовательно, ничего нет больше, никаких гор! А они
не понимают, выдумывают
препятствия!
Ведь
знал же я одну девицу, еще в запрошлом «романтическом» поколении, которая после нескольких лет загадочной любви к одному господину, за которого, впрочем, всегда могла выйти замуж самым спокойным образом, кончила, однако же, тем, что сама навыдумала себе непреодолимые
препятствия и в бурную ночь бросилась с высокого берега, похожего на утес, в довольно глубокую и быструю реку и погибла в ней решительно от собственных капризов, единственно из-за того, чтобы походить на шекспировскую Офелию, и даже так, что будь этот утес, столь давно ею намеченный и излюбленный,
не столь живописен, а будь на его месте лишь прозаический плоский берег, то самоубийства, может быть,
не произошло бы вовсе.