Неточные совпадения
«Какой молодец», подумал Оленин, глядя на веселое лицо казака. Он вспомнил про Марьянку и про поцелуй, который он подслушал за воротами, и ему стало жалко Лукашку, жалко его необразование. «Что за вздор и путаница? — думал он: — человек убил
другого, и счастлив, доволен, как будто сделал самое прекрасное дело. Неужели ничто не говорит ему, что тут нет причины для большой радости? Что счастье не в том, чтобы убивать, а в том, чтобы
жертвовать собой?»
Он постоянно искал случая
жертвовать собой для
других, но случаи эти не представлялись.
Белинской тебя не стоит, он не будет в состоянии ценить твою любовь, твой ум; он
пожертвовал другом для… о! не для тебя!.. деньги, деньги — вот его божество!.. и тебя принесет он им в жертву!
Неточные совпадения
— «Я знаю, что он хотел сказать; он хотел сказать: ненатурально, не любя свою дочь, любить чужого ребенка. Что он понимает в любви к детям, в моей любви к Сереже, которым я для него
пожертвовала? Но это желание сделать мне больно! Нет, он любит
другую женщину, это не может быть иначе».
— О моралист! Но ты пойми, есть две женщины: одна настаивает только на своих правах, и права эти твоя любовь, которой ты не можешь ей дать; а
другая жертвует тебе всем и ничего не требует. Что тебе делать? Как поступить? Тут страшная драма.
— А дело, по-настоящему, вздор. У него нет достаточно земли, — ну, он и захватил чужую пустошь, то есть он рассчитывал, что она не нужна, и о ней хозяева <забыли>, а у нас, как нарочно, уже испокон века собираются крестьяне праздновать там Красную горку. По этому-то поводу я готов
пожертвовать лучше
другими лучшими землями, чем отдать ее. Обычай для меня — святыня.
— Все мужчины и женщины, идеалисты и материалисты, хотят любить, — закончила Варвара нетерпеливо и уже своими словами, поднялась и села, швырнув недокуренную папиросу на пол. — Это,
друг мой, главное содержание всех эпох, как ты знаешь. И — не сердись! — для этого я
пожертвовала ребенком…
— Надо. Отцы
жертвовали на церкви, дети — на революцию. Прыжок — головоломный, но… что же, брат, делать? Жизнь верхней корочки несъедобного каравая, именуемого Россией, можно озаглавить так: «История головоломных прыжков русской интеллигенции». Ведь это только господа патентованные историки обязаны специальностью своей доказывать, что существуют некие преемственность, последовательность и
другие ведьмы, а — какая у нас преемственность? Прыгай, коли не хочешь задохнуться.