Неточные совпадения
Не то, чтоб ему было страшно, но он чувствовал, что другому на его месте могло быть страшно, и, с особенным напряжением вглядываясь в туманный, сырой лес, вслушиваясь в редкие слабые
звуки, перехватывал ружье и испытывал приятное и
новое для него чувство.
Так разыгрывался между ними все тот же мотив в разнообразных варьяциях. Свидания, разговоры — все это была одна песнь, одни звуки, один свет, который горел ярко, и только преломлялись и дробились лучи его на розовые, на зеленые, на палевые и трепетали в окружавшей их атмосфере. Каждый день и час приносил
новые звуки и лучи, но свет горел один, мотив звучал все тот же.
Я прислушался. Со стороны, противоположной той, куда ушли казаки, издали доносились странные звуки. Точно кто-нибудь рубил там дерево. Потом все стихло. Прошло 10 минут, и опять
новый звук пронесся в воздухе. Точно кто-то лязгал железом, но только очень далеко. Вдруг сильный шум прокатился по всему лесу. Должно быть, упало дерево.
Действительно, ребенок был встревожен и беспокоен: он то улавливал
новые звуки, то удивлялся тому, что прежние, к которым он уже начал привыкать, вдруг смолкали и куда-то терялись.
Потом ее мысль упруго остановилась на сыне, и перед нею снова развернулся день Первого мая, весь одетый в
новые звуки, окрыленный новым смыслом.
Неточные совпадения
Она сидела в гостиной, под лампой, с
новою книгой Тэна и читала, прислушиваясь к
звукам ветра на дворе и ожидая каждую минуту приезда экипажа.
Беспрестанно начиналось, как будто собиралось музыкальное выражение чувства, но тотчас же оно распадалось на обрывки
новых начал музыкальных выражений, а иногда просто на ничем, кроме прихоти композитора, не связанные, но чрезвычайно сложные
звуки.
Через открытый рот и носовые ноздри начала она издавать какие-то
звуки, какие не бывают и в
новой музыке.
Как он умел казаться
новым, // Шутя невинность изумлять, // Пугать отчаяньем готовым, // Приятной лестью забавлять, // Ловить минуту умиленья, // Невинных лет предубежденья // Умом и страстью побеждать, // Невольной ласки ожидать, // Молить и требовать признанья, // Подслушать сердца первый
звук, // Преследовать любовь и вдруг // Добиться тайного свиданья… // И после ей наедине // Давать уроки в тишине!
Но уж темнеет вечер синий, // Пора нам в оперу скорей: // Там упоительный Россини, // Европы баловень — Орфей. // Не внемля критике суровой, // Он вечно тот же, вечно
новый, // Он
звуки льет — они кипят, // Они текут, они горят, // Как поцелуи молодые, // Все в неге, в пламени любви, // Как зашипевшего аи // Струя и брызги золотые… // Но, господа, позволено ль // С вином равнять do-re-mi-sol?