Верстах в трех от станицы, со всех сторон открылась степь, и ничего не было видно, кроме однообразной, печальной, сухой равнины, с испещренным следами скотины песком, с поблекшею кое-где травой, с низкими камышами в лощинах, с редкими чуть проторенными дорожками и с ногайскими кочевьями, далеко — далеко видневшимися
на горизонте.
Неточные совпадения
На быстром движении тройки по ровной дороге горы, казалось, бежали по
горизонту, блестя
на восходящем солнце своими розоватыми вершинами.
Обернувшись к товарищам, он разглядел, кому какие принадлежали ноги; но вдруг ему показалось, что плеснуло что-то
на той стороне Терека, и он еще раз оглянулся
на светлеющий
горизонт гор под перевернутым серпом,
на черту того берега,
на Терек и
на отчетливо видневшиеся теперь плывущие по нем карчи.
Белые, причудливых форм тучки с утра показались
на горизонте; потом все ближе и ближе стал сгонять их маленький ветерок, так что изредка они закрывали солнце.
Внимательно наклоняясь к морю, смотрела она
на горизонт большими глазами, в которых не осталось уже ничего взрослого, — глазами ребенка.
С холма, через кустарник, видно было поле, поблескивала ртуть реки,
на горизонте вспухала синяя туча, по невидимой дороге клубилась пыль.
Потом зеленая шпалера внезапно раздвинется, открывая поля с грядами, покосами, фермами, стадами, с пестрыми нивами, как заплатами, которые стелются далеко, вплоть до синеющего
на горизонте леса.
Неточные совпадения
И точно так же, как праздны и шатки были бы заключения астрономов, не основанные
на наблюдениях видимого неба по отношению к одному меридиану и одному
горизонту, так праздны и шатки были бы и мои заключения, не основанные
на том понимании добра, которое для всех всегда было и будет одинаково и которое открыто мне христианством и всегда в душе моей может быть поверено.
На запад пятиглавый Бешту синеет, как «последняя туча рассеянной бури»;
на север подымается Машук, как мохнатая персидская шапка, и закрывает всю эту часть небосклона;
на восток смотреть веселее: внизу передо мною пестреет чистенький, новенький городок, шумят целебные ключи, шумит разноязычная толпа, — а там, дальше, амфитеатром громоздятся горы все синее и туманнее, а
на краю
горизонта тянется серебряная цепь снеговых вершин, начинаясь Казбеком и оканчиваясь двуглавым Эльбрусом…
Я возвращался домой пустыми переулками станицы; месяц, полный и красный, как зарево пожара, начинал показываться из-за зубчатого
горизонта домов; звезды спокойно сияли
на темно-голубом своде, и мне стало смешно, когда я вспомнил, что были некогда люди премудрые, думавшие, что светила небесные принимают участие в наших ничтожных спорах за клочок земли или за какие-нибудь вымышленные права!..
И опять по обеим сторонам столбового пути пошли вновь писать версты, станционные смотрители, колодцы, обозы, серые деревни с самоварами, бабами и бойким бородатым хозяином, бегущим из постоялого двора с овсом в руке, пешеход в протертых лаптях, плетущийся за восемьсот верст, городишки, выстроенные живьем, с деревянными лавчонками, мучными бочками, лаптями, калачами и прочей мелюзгой, рябые шлагбаумы, чинимые мосты, поля неоглядные и по ту сторону и по другую, помещичьи рыдваны, [Рыдван — в старину: большая дорожная карета.] солдат верхом
на лошади, везущий зеленый ящик с свинцовым горохом и подписью: такой-то артиллерийской батареи, зеленые, желтые и свежеразрытые черные полосы, мелькающие по степям, затянутая вдали песня, сосновые верхушки в тумане, пропадающий далече колокольный звон, вороны как мухи и
горизонт без конца…
Зелеными облаками и неправильными трепетолистными куполами лежали
на небесном
горизонте соединенные вершины разросшихся
на свободе дерев.