Неточные совпадения
Около лужи, занимающей почти всю улицу и мимо которой столько лет проходят люди, с трудом лепясь по заборам, пробирается босая казачка с вязанкой дров за спиной, высоко поднимая рубаху над белыми ногами, и возвращающийся казак-охотник шутя
кричит: «выше подними, срамница», и целится в нее, и казачка опускает рубаху и роняет дрова.
— Гей, Лям! —
крикнул он на собаку таким заливистым басом, что далеко в лесу отозвалось эхо, и, перекинув на плечо огромное пистонное ружье, называемое у
казаков флинтой, приподнял шапку.
— Дядя! Ау! Дядя! — резко
крикнул сверху Лука, обращая на себя внимание, и все
казаки оглянулись на Лукашку. — Ты к верхнему протоку сходи, там табун важный ходит. Я не вру. Пра! Намеднись наш
казак одного стрелил. Правду говорю, — прибавил он, поправляя за спиной винтовку и таким голосом, что видно было, что он не смеется.
Казаки сидели за ужином в мазаных сенях кордона, на земляном полу, вокруг низкого татарского столика, когда речь зашла о череде в секрет. — Кому ж нынче итти? —
крикнул один из
казаков, обращаясь к уряднику в отворенную дверь хаты.
Было уже совсем темно, когда дядя Ерошка и трое
казаков с кордона, в бурках и с ружьями за плечами прошли вдоль по Тереку на место, назначенное для секрета. Назарка вовсе не хотел итти, но Лука
крикнул на него, и они живо собрались. Пройдя молча несколько шагов,
казаки свернули с канавы и по чуть заметной тропинке в камышах подошли к Тереку. У берега лежало толстое черное бревно, выкинутое водой, и камыш вокруг бревна был свежо примят.
— Так и поймал! — сказал старик. — Далече, брат, теперь… — И он опять печально покачал головою. В это время пешие и конные
казаки с громким говором и треском сучьев послышались по берегу. — Ведут каюк, что ли? —
крикнул Лука. — Молодец, Лука! тащи на берег! —
кричал один из
казаков.
— Толкуй! —
крикнул Лука, скидывая портки. Он живо разделся, перекрестился и, подпрыгнув, со всплеском вскочил в воду, обмакнулся и, вразмашку кидая белыми руками и высоко поднимая спину из воды и отдувая поперек течения, стал перебивать Терек к отмели. Толпа
казаков звонко, в несколько голосов, говорила на берегу. Трое конных поехали в объезд. Каюк показался из-за поворота. Лукашка поднялся на отмели, нагнулся над телом, ворохнул его раза два. — Как есть мертвый! — прокричал оттуда резкий голос Луки.
Тащи его сюда, ребята! — повелительно
крикнул Лукашка
казакам, которые неохотно брались за тело, и
казаки исполнили его приказание, точно он был начальник.
— Не, моя старая слаще, —
кричал казак, целуя отбивавшуюся старуху.
Сотник, из новых казачьих офицеров, поздоровался с
казаками; но ему не
крикнул никто в ответ, как армейские: «здравия желаем, ваше благородие», и только кое-кто ответил простым поклоном.
— Ты пусти, —
закричала она мальчишке, подлезая опять под арбу: — разве
казакам место с девками? Ступай!
Казаки все говорили,
кричали: ничего хорошенько разобрать было нельзя.
— И то, оттуда ближе, — говорил один из
казаков, запыленный и на потной лошади. Лицо у Лукашки было красное, опухшее от вчерашней попойки; папаха была сдвинута на затылок. Он
кричал повелительно, будто был начальник.
И
казаки, продолжая
кричать и собираться, проехали дальше по улице.
Казалось, его задумчивость как облако тяготела над веселыми казаками: они также молчали; иногда вырывалось шутливое замечание, за ним появлялись три-четыре улыбки — и только! вдруг один из
казаков закричал: «стой, братцы! — кто это нам едет навстречу? слышите топот… видите пыль, там за изволоком!.. уж не наши ли это из села Красного?.. то-то, я думаю, была пожива, — не то, что мы, — чай, пальчики у них облизать, так сыт будешь…
Неточные совпадения
— Не покорюсь! —
закричал казак грозно, и слышно было, как щелкнул взведенный курок.
В сенях она опрокинула чайник и свечу, стоявшую на полу. «Экий бес-девка!» —
закричал казак, расположившийся на соломе и мечтавший согреться остатками чая.
Часовой, черноморский
казак, услышав звон колокольчика,
закричал спросонья диким голосом: «Кто идет?» Вышел урядник и десятник.
Однажды, когда удалось нам как-то рассеять и прогнать довольно густую толпу, наехал я на
казака, отставшего от своих товарищей; я готов был уже ударить его своею турецкою саблею, как вдруг он снял шапку и
закричал: «Здравствуйте, Петр Андреич! Как вас бог милует?»
Самгин, передвигаясь с людями, видел, что
казаки разбиты на кучки, на единицы и не нападают, а защищаются; уже несколько всадников сидело в седлах спокойно, держа поводья обеими руками, а один, без фуражки, сморщив лицо, трясся, точно смеясь. Самгин двигался и
кричал: