Неточные совпадения
Особенность положения христианских народов нашего времени в том, что народы эти основали
свою жизнь на том учении, которое в
своем истинном значении
разрушает эту
жизнь, и это скрытое прежде значение начинает уясняться. Христианские народы построили дом
свой даже не на песке, а на тающем льду. И лед начинает таять и уже растаял, и дом валится.
Трагизм положения людей христианского мира в том, что, по неизбежному недоразумению, христианскими народами принято было, как свойственное им религиозное учение, такое учение, которое в
своем истинном значении самым определенным образом отрицало,
разрушало весь тот строй общественной
жизни, которым жили уже эти народы и вне которого не могли себе представить
жизни.
В том, что народы христианского мира приняли в скрытом, извращенном виде то учение, которое в
своем настоящем значении неизбежно должно было
разрушить тот строй
жизни, в котором они живут и с которым не хотят расстаться, — в этом причина страданий христианских народов.
Неточные совпадения
Эта жестокость его, с которой он
разрушал мир, с таким трудом состроенный ею себе, чтобы переносить
свою тяжелую
жизнь, эта несправедливость его, с которой он обвинял ее в притворстве, в ненатуральности, взорвали ее.
«Я, воспитанный в понятии Бога, христианином, наполнив всю
свою жизнь теми духовными благами, которые дало мне христианство, преисполненный весь и живущий этими благами, я, как дети, не понимая их,
разрушаю, то есть хочу
разрушить то, чем я живу. А как только наступает важная минута
жизни, как дети, когда им холодно и голодно, я иду к Нему, и еще менее, чем дети, которых мать бранит за их детские шалости, я чувствую, что мои детские попытки с жиру беситься не зачитываются мне».
Он
свои художнические требования переносил в
жизнь, мешая их с общечеловеческими, и писал последнюю с натуры, и тут же, невольно и бессознательно, приводил в исполнение древнее мудрое правило, «познавал самого себя», с ужасом вглядывался и вслушивался в дикие порывы животной, слепой натуры, сам писал ей казнь и чертил новые законы,
разрушал в себе «ветхого человека» и создавал нового.
Это было самое тихое и созерцательное время за всю мою
жизнь, именно этим летом во мне сложилось и окрепло чувство уверенности в
своих силах. Я одичал, стал нелюдим; слышал крики детей Овсянникова, но меня не тянуло к ним, а когда являлись братья, это нимало не радовало меня, только возбуждало тревогу, как бы они не
разрушили мои постройки в саду — мое первое самостоятельное дело.
— Дорогая Елена Викторовна, — горячо возразил Чаплинский, — я для вас готов все сделать. Говорю без ложного хвастовства, что отдам
свою жизнь по вашему приказанию,
разрушу свою карьеру и положение по вашему одному знаку… Но я не рискую вас везти в эти дома. Русские нравы грубые, а то и просто бесчеловечные нравы. Я боюсь, что вас оскорбят резким, непристойным словом или случайный посетитель сделает при вас какую-нибудь нелепую выходку…