Неточные совпадения
Судебный
следователь. Прошу покорно. (Указывая на стул.) Поверьте, что очень сожалею о необходимости делать вам
вопросы, но мы поставлены в необходимость… Пожалуйста, успокойтесь и знайте, что вы можете не отвечать на
вопросы. Только мое мнение, что вам, да и для всех лучше — правда. Всегда лучше и даже практичнее.
Судебный
следователь. Так вот позвольте несколько
вопросов. Переслали вы ему в июле прошлого года деньги, тысячу двести рублей?
Судебный
следователь. Я бы попросил вас побыть еще здесь. Я не буду, не буду больше беспокоить вас
вопросами. Только извольте прочесть и подписать вот допрос. Так ли выражены ваши ответы? Прошу покорно сюда. (Указывает кресло у окна. К письмоводителю.) Попросите господина Каренина.
Судебный
следователь. [В женитьбе на замужней женщине [Текст редакторский, в рукописи: В двоеженстве.] ]. Впрочем, позвольте сделать
вопросы по порядку. Присядьте.
Судебный
следователь. Теперь еще один
вопрос: почему вы прекратили ходатайство о разводе?
Судебный
следователь. Прошу вас отвечать на
вопросы.
Судебный
следователь. Я прошу вас быть осторожнее в ваших выражениях и отвечать на мои
вопросы.
Что касается до главы семейства, то он играет в своем доме довольно жалкую роль и значением своим напоминает того свидетеля, который, при следствии, на все
вопросы следователя отвечает: запамятовал, не знаю и не видал.
Неточные совпадения
— А знаете что, — спросил он вдруг, почти дерзко смотря на него и как бы ощущая от своей дерзости наслаждение, — ведь это существует, кажется, такое юридическое правило, такой прием юридический — для всех возможных
следователей — сперва начать издалека, с пустячков, или даже с серьезного, но только совсем постороннего, чтобы, так сказать, ободрить, или, лучше сказать, развлечь допрашиваемого, усыпить его осторожность, и потом вдруг, неожиданнейшим образом огорошить его в самое темя каким-нибудь самым роковым и опасным
вопросом; так ли?
Но странно это: и прокурор, и
следователь слушали на этот раз как-то ужасно сдержанно, смотрели сухо,
вопросов делали гораздо меньше.
Безличность математики, внечеловеческая объективность природы не вызывают этих сторон духа, не будят их; но как только мы касаемся
вопросов жизненных, художественных, нравственных, где человек не только наблюдатель и
следователь, а вместе с тем и участник, там мы находим физиологический предел, который очень трудно перейти с прежней кровью и прежним мозгом, не исключив из них следы колыбельных песен, родных полей и гор, обычаев и всего окружавшего строя.
— Вы должны отвечать только на мои
вопросы, — строго заметил
следователь.
— Это уж мое дело, — ответил
следователь, продолжая писать. — Господин Зыков, так вы не желаете отвечать на мой
вопрос?