И лишь изредка прорывается в святоотеческом периоде христианства то сознание царственности человека, которое
звучит в словах св. Григория Нисского: «Как в этой жизни художники дают вид орудию соответственно его потребности, так наилучший художник создал наше естество как некий сосуд, пригодный для царственной деятельности, и по душевным преимуществам, и самому телесному виду устроив его таким, каким нужно, чтобы царствовать.
«Таким образом, следует думать о Боге, что он вводит свою волю в знание (Scienz) к природе, дабы его сила открывалась в свете и могуществе и становилась царством радости: ибо, если бы в вечном Едином не возникала природа, все было бы тихо: но природа вводит себя в мучительность, чувствительность и ощутительность, дабы подвиглась вечная тишина, и силы
прозвучали в слове…
Неточные совпадения
По мере чтения,
в особенности при частом и быстром повторении тех же
слов: «Господи помилуй», которые
звучали как «помилос, помилос», Левин чувствовал, что мысль его заперта и запечатана и что трогать и шевелить ее теперь не следует, а то выйдет путаница, и потому он, стоя позади дьякона, продолжал, не слушая и не вникая, думать о своем.
Говорил он долго, и ему нравилось, что
слова его
звучат спокойно, твердо. Взглянув через плечо на товарища, он увидал, что Макаров сидит заложив ногу на ногу,
в зубах его, по обыкновению, дымится папироса. Он разломал коробку из-под спичек, уложил обломки
в пепельницу, поджег их и, подкладывая
в маленький костер спички, внимательно наблюдает, как они вспыхивают.
— Когда роешься
в книгах — время течет незаметно, и вот я опоздал домой к чаю, — говорил он, выйдя на улицу, морщась от солнца.
В разбухшей, измятой шляпе,
в пальто, слишком широком и длинном для него, он был похож на банкрота купца, который долго сидел
в тюрьме и только что вышел оттуда. Он шагал важно, как гусь, держа руки
в карманах, длинные рукава пальто смялись глубокими складками. Рыжие щеки Томилина сыто округлились, голос
звучал уверенно, и
в словах его Клим слышал строгость наставника.
— Вы ей не говорите, что я был у вас и зачем. Мы с ней еще, может, как раз и сомкнемся
в делах-то, — сказал он, отплывая к двери. Он исчез легко и бесшумно, как дым. Его последние
слова прозвучали очень неопределенно, можно было понять их как угрозу и как приятельское предупреждение.
«Харламов, — думал Клим Иванович Самгин, и
в памяти его
звучали шутливые, иронические
слова, которыми Харламов объяснял Елене намерения большевиков: “Все, что может гореть, — горит только тогда, когда нагрето до определенной температуры и лишь при условии достаточного притока кислорода.