Неточные совпадения
Письмо это было и приятно и неприятно Нехлюдову, Приятно было чувствовать свою власть над большою собственностью и неприятно было
то, что во время своей первой молодости он был восторженным последователем Герберта Спенсера и в особенности, сам будучи большим землевладельцем, был поражен его положением в «Social statics» о
том, что
справедливость не допускает частной земельной собственности.
Так закончил свое чтение длинного обвинительного акта секретарь и, сложив листы, сел на свое место, оправляя обеими руками длинные волосы. Все вздохнули облегченно с приятным сознанием
того, что теперь началось исследование, и сейчас всё выяснится, и
справедливость будет удовлетворена. Один Нехлюдов не испытывал этого чувства: он весь был поглощен ужасом перед
тем, что могла сделать
та Маслова, которую он знал невинной и прелестной девочкой 10 лет
тому назад.
Председатель, так же как и вчера, изображал из себя беспристрастие и
справедливость и подробно разъяснял и внушал присяжным
то, что они знали и не могли не знать. Так же, как вчера, делались перерывы, так же курили; так же судебный пристав вскрикивал: «суд идет», и так же, стараясь не заснуть, сидели два жандарма с обнаженным оружием, угрожая преступнику.
— Сенат не имеет права сказать этого. Если бы Сенат позволял себе кассировать решения судов на основании своего взгляда на
справедливость самих решений, не говоря уже о
том, что Сенат потерял бы всякую точку опоры и скорее рисковал бы нарушать
справедливость, чем восстановлять ее, — сказал Селенин, вспоминая предшествовавшее дело, — не говоря об этом, решения присяжных потеряли бы всё свое значение.
И мыслью пробежав по всем
тем лицам, на которых проявлялась деятельность учреждений, восстанавливающих
справедливость, поддерживающих веру и воспитывающих народ, — от бабы, наказанной за беспатентную торговлю вином, и малого за воровство, и бродягу за бродяжничество, и поджигателя за поджог, и банкира за расхищение, и тут же эту несчастную Лидию за
то только, что от нее можно было получить нужные сведения, и сектантов за нарушение православия, и Гуркевича за желание конституции, — Нехлюдову с необыкновенной ясностью пришла мысль о
том, что всех этих людей хватали, запирали или ссылали совсем не потому, что эти люди нарушали
справедливость или совершали беззакония, а только потому, что они мешали чиновникам и богатым владеть
тем богатством, которое они собирали с народа.
Такое объяснение всего
того, что происходило, казалось Нехлюдову очень просто и ясно, но именно эта простота и ясность и заставляли Нехлюдова колебаться в признании его. Не может же быть, чтобы такое сложное явление имело такое простое и ужасное объяснение, не могло же быть, чтобы все
те слова о
справедливости, добре, законе, вере, Боге и т. п. были только слова и прикрывали самую грубую корысть и жестокость.
Нехлюдов читал много, но урывками, и отсутствие ответа приписывал такому поверхностному изучению, надеясь впоследствии найти этот ответ, и потому не позволял себе еще верить в
справедливость того ответа, который в последнее время всё чаще и чаще представлялся ему.
Нехлюдов видел, что людоедство начинается не в тайге, а в министерствах, комитетах и департаментах и заключается только в тайге; что его зятю, например, да и всем
тем судейским и чиновникам, начиная от пристава до министра, не было никакого дела до
справедливости или блага народа, о которых они говорили, а что всем нужны были только
те рубли, которые им платили за
то, чтобы они делали всё
то, из чего выходит это развращение и страдание.
— Я понимаю ваше положение, — сказала она ему, — и он, по выражению ее умных глаз, мог заключить, что она понимала его положение вполне, — но вы отдадите мне хоть
ту справедливость, что со мной легко живется; я не стану вам навязываться, стеснять вас; я хотела обеспечить будущность Ады; больше мне ничего не нужно.
Неточные совпадения
— Да, это всё может быть верно и остроумно… Лежать, Крак! — крикнул Степан Аркадьич на чесавшуюся и ворочавшую всё сено собаку, очевидно уверенный в
справедливости своей
темы и потому спокойно и неторопливо. — Но ты не определил черты между честным и бесчестным трудом.
То, что я получаю жалованья больше, чем мой столоначальник, хотя он лучше меня знает дело, — это бесчестно?
Она нагнула голову. Она не только не сказала
того, что она говорила вчера любовнику, что он ее муж, а муж лишний; она и не подумала этого. Она чувствовала всю
справедливость его слов и только сказала тихо:
― Да я тебе говорю, что это не имеет ничего общего. Они отвергают
справедливость собственности, капитала, наследственности, а я, не отрицая этого главного стимула (Левину было противно самому, что он употреблял такие слова, но с
тех пор, как он увлекся своею работой, он невольно стал чаще и чаще употреблять нерусские слова), хочу только регулировать труд.
«Не для нужд своих жить, а для Бога. Для какого Бога? И что можно сказать бессмысленнее
того, что он сказал? Он сказал, что не надо жить для своих нужд,
то есть что не надо жить для
того, что мы понимаем, к чему нас влечет, чего нам хочется, а надо жить для чего-то непонятного, для Бога, которого никто ни понять, ни определить не может. И что же? Я не понял этих бессмысленных слов Федора? А поняв, усумнился в их
справедливости? нашел их глупыми, неясными, неточными?».
Письмо начиналось очень решительно, именно так: «Нет, я должна к тебе писать!» Потом говорено было о
том, что есть тайное сочувствие между душами; эта истина скреплена была несколькими точками, занявшими почти полстроки; потом следовало несколько мыслей, весьма замечательных по своей
справедливости, так что считаем почти необходимым их выписать: «Что жизнь наша?