Тарас говорил про себя, что когда он не выпьет, у него слов нет, а что у него от вина находятся слова хорошие, и он всё сказать может. И действительно, в трезвом состоянии Тарас больше молчал; когда же выпивал, что
случалось с ним редко и и только в особенных случаях, то делался особенно приятно разговорчив. Он говорил тогда и много и хорошо, с большой простотою, правдивостью и, главное, ласковостью, которая так и светилась из его добрых голубых глаз и не сходящей с губ приветливой улыбки.
С этой ночи началась для Нехлюдова совсем новая жизнь, не столько потому, что он вступил в новые условия жизни, а потому, что всё, что
случилось с ним с этих пор, получало для него совсем иное, чем прежде, значение. Чем кончится этот новый период его жизни, покажет будущее.
Неточные совпадения
С тех пор ей всё стало постыло, и она только думала о том, как бы ей избавиться от того стыда, который ожидал ее, и она стала не только неохотно и дурно служить барышням, но, сама не знала, как это
случилось, — вдруг ее прорвало. Она наговорила барышням грубостей, в которых сама потом раскаивалась, и попросила расчета.
Так прожила Маслова семь лет. За это время она переменила два дома и один раз была в больнице. На седьмом году ее пребывания в доме терпимости и на восьмом году после первого падения, когда ей было 26 лет,
с ней
случилось то, за что ее посадили в острог и теперь вели на суд, после шести месяцев пребывания в тюрьме
с убийцами и воровками.
В то время Нехлюдов, воспитанный под крылом матери, в 19 лет был вполне невинный юноша. Он мечтал о женщине только как о жене. Все же женщины, которые не могли, по его понятию, быть его женой, были для него не женщины, а люди. Но
случилось, что в это лето, в Вознесенье, к тетушкам приехала их соседка
с детьми: двумя барышнями, гимназистом и
с гостившим у них молодым художником из мужиков.
Если бы Нехлюдов тогда ясно сознал бы свою любовь к Катюше и в особенности если бы тогда его стали бы убеждать в том, что он никак не может и не должен соединить свою судьбу
с такой девушкой, то очень легко могло бы
случиться, что он,
с своей прямолинейностью во всем, решил бы, что нет никаких причин не жениться на девушке, кто бы она ни была, если только он любит ее. Но тетушки не говорили ему про свои опасения, и он так и уехал, не сознав своей любви к этой девушке.
Но к вечеру
случилось так, что она должна была итти в комнату рядом
с той, которую он занимал.
— Я вижу, что
с вами
случилось что-то, — сказала она. — Что
с вами?
— Нет, не могу, — отвечал он, чувствуя, что, отвечая ей так, он отвечал себе, признавая, что действительно
с ним
случилось что-то очень важное.
С Нехлюдовым не раз уже
случалось в жизни то, что он называл «чисткой души». Чисткой души называл он такое душевное состояние, при котором он вдруг, после иногда большого промежутка времени, сознав замедление, а иногда и остановку внутренней жизни, принимался вычищать весь тот сор, который, накопившись в его душе, был причиной этой остановки.
Это была сторожиха при железнодорожной будке, присужденная к трем месяцам тюрьмы за то, что не вышла
с флагом к поезду,
с поездом же
случилось несчастье.
Первое чувство, испытанное Нехлюдовым на другой день, когда он проснулся, было сознание того, что
с ним что-то
случилось, и прежде даже чем он вспомнил, что
случилось, он знал уже, что
случилось что-то важное и хорошее.
И всё, что
с ней
случилось, на каждом шагу подтверждало это.
С ним
случилось то, что всегда
случается с людьми, обращающимися к науке не для того, чтобы играть роль в науке: писать, спорить, учить, а обращающимися к науке
с прямыми, простыми, жизненными вопросами; наука отвечала ему на тысячи равных очень хитрых и мудреных вопросов, имеющих связь
с уголовным законом, но только не на тот, на который он искал ответа.
И
с Нехлюдовым
случилось то, что часто
случается с людьми, живущими духовной жизнью.
Степан Аркадьич был в упадке духа, что редко
случалось с ним, и долго не мог заснуть. Всё, что он ни вспоминал, всё было гадко, но гаже всего, точно что-то постыдное, вспоминался ему вечер у графини Лидии Ивановны.
Уже стул, которым он вздумал было защищаться, был вырван крепостными людьми из рук его, уже, зажмурив глаза, ни жив ни мертв, он готовился отведать черкесского чубука своего хозяина, и бог знает чего бы ни
случилось с ним; но судьбам угодно было спасти бока, плеча и все благовоспитанные части нашего героя.
Впоследствии, когда он припоминал это время и все, что
случилось с ним в эти дни, минуту за минутой, пункт за пунктом, черту за чертой, его до суеверия поражало всегда одно обстоятельство, хотя, в сущности, и не очень необычайное, но которое постоянно казалось ему потом как бы каким-то предопределением судьбы его.
Положим, это было бы физически и возможно, но ей морально невозможен отъезд: сначала она пользовалась только прежними правами дружбы и находила в Штольце, как и давно, то игривого, остроумного, насмешливого собеседника, то верного и глубокого наблюдателя явлений жизни — всего, что
случалось с ними или проносилось мимо их, что их занимало.
Неточные совпадения
Случись, работой, хлебушком // Ему бы помогли, // А вынуть два двугривенных — // Так сам ни
с чем останешься.
И долго, долго дедушка // О горькой доле пахаря //
С тоскою говорил… //
Случись купцы московские, // Вельможи государевы, // Сам царь
случись: не надо бы // Ладнее говорить!
Стародум. Фенелона? Автора Телемака? Хорошо. Я не знаю твоей книжки, однако читай ее, читай. Кто написал Телемака, тот пером своим нравов развращать не станет. Я боюсь для вас нынешних мудрецов. Мне
случилось читать из них все то, что переведено по-русски. Они, правда, искореняют сильно предрассудки, да воротят
с корню добродетель. Сядем. (Оба сели.) Мое сердечное желание видеть тебя столько счастливу, сколько в свете быть возможно.
Скотинин. Да
с ним на роду вот что
случилось. Верхом на борзом иноходце разбежался он хмельной в каменны ворота. Мужик был рослый, ворота низки, забыл наклониться. Как хватит себя лбом о притолоку, индо пригнуло дядю к похвям потылицею, и бодрый конь вынес его из ворот к крыльцу навзничь. Я хотел бы знать, есть ли на свете ученый лоб, который бы от такого тумака не развалился; а дядя, вечная ему память, протрезвясь, спросил только, целы ли ворота?
Если факты, до такой степени диковинные, не возбуждают ни в ком недоверия, то можно ли удивляться превращению столь обыкновенному, как то, которое
случилось с Грустиловым?