Неточные совпадения
В то время Нехлюдов, воспитанный под крылом матери, в 19 лет был вполне невинный юноша. Он мечтал о женщине только как о
жене. Все же женщины, которые не могли, по его понятию, быть его
женой, были для него не женщины, а люди. Но случилось, что в это лето, в Вознесенье, к тетушкам
приехала их соседка
с детьми: двумя барышнями, гимназистом и
с гостившим у них молодым художником из мужиков.
— Ну вот, спасибо, что
приехал. Пойдем к
жене. А у меня как раз десять минут свободных перед заседанием. Принципал ведь уехал. Я правлю губернией, — сказал он
с удовольствием, которого не мог скрыть.
— Вот какие вопросы вы задаете! Ну-с, это, батюшка, философия. Что ж, можно и об этом потолковать. Вот
приезжайте в субботу. Встретите у меня ученых, литераторов, художников. Тогда и поговорим об общих вопросах, — сказал адвокат,
с ироническим пафосом произнося слова: «общие вопросы». —
С женой знакомы.
Приезжайте.
— Ну, вот и прекрасно. Сюда, видите ли,
приехал англичанин, путешественник. Он изучает ссылку и тюрьмы в Сибири. Так вот он у нас будет обедать, и вы
приезжайте. Обедаем в пять, и
жена требует исполнительности. Я вам тогда и ответ дам и о том, как поступить
с этой женщиной, а также о больном. Может быть, и можно будет оставить кого-нибудь при нем.
Многим позволяется жить вне тюрьмы просто «по-человечности» или из рассуждения, что если такой-то будет жить не в тюрьме, а в избе, то от этого не произойдет ничего худого, или если бессрочному Z. разрешается жить на вольной квартире только потому, что он
приехал с женой и детьми, то не разрешить этого краткосрочному N. было бы уже несправедливо.
Несмотря на то, что папа хотел
приехать с женою в Москву только после нового года, он приехал в октябре, осенью, в то время, когда была еще отличная езда с собаками. Папа говорил, что он изменил свое намерение, потому что дело его в сенате должно было слушаться; но Мими рассказывала, что Авдотья Васильевна в деревне так скучала, так часто говорила про Москву и так притворялась нездоровою, что папа решился исполнить ее желание.
На пути из России Инсаров пролежал почти два месяца больной в Вене и только в конце марта
приехал с женой в Венецию: он оттуда надеялся пробраться через Зару в Сербию, в Болгарию; другие пути ему были закрыты.
— Я завтра
приеду с женой на Пятницкую, — сказал он, — но, предупреждаю, если отец скажет ей хоть одно грубое слово, то я минуты там не останусь.
Неточные совпадения
«Что-нибудь еще в этом роде», сказал он себе желчно, открывая вторую депешу. Телеграмма была от
жены. Подпись ее синим карандашом, «Анна», первая бросилась ему в глаза. «Умираю, прошу, умоляю
приехать. Умру
с прощением спокойнее», прочел он. Он презрительно улыбнулся и бросил телеграмму. Что это был обман и хитрость, в этом, как ему казалось в первую минуту, не могло быть никакого сомнения.
— Нет, почему же тебе не
приехать? Хоть нынче обедать?
Жена ждет тебя. Пожалуйста,
приезжай. И главное, переговори
с ней. Она удивительная женщина. Ради Бога, на коленях умоляю тебя!
К обеду (всегда человека три обедали у Карениных)
приехали: старая кузина Алексея Александровича, директор департамента
с женой и один молодой человек, рекомендованный Алексею Александровичу на службе.
Элегантный слуга
с бакенбардами, неоднократно жаловавшийся своим знакомым на слабость своих нерв, так испугался, увидав лежавшего на полу господина, что оставил его истекать кровью и убежал за помощью. Через час Варя,
жена брата,
приехала и
с помощью трех явившихся докторов, за которыми она послала во все стороны и которые
приехали в одно время, уложила раненого на постель и осталась у него ходить за ним.
К полковому командиру
приезжал чиновник, титулярный советник Венден,
с жалобой на его офицеров, которые оскорбили его
жену.