Неточные совпадения
Та, погубленная мной
женщина,
пойдет на каторгу, а я буду здесь принимать поздравления и делать визиты
с молодой женой.
С женщинами шли на своих ногах дети, мальчики и девочки.
С края
шла раскрасневшаяся коротконогая черноглазая безобразная
женщина, подтыкавши халат за пояс, — это была Хорошавка.
Нехлюдов отошел и
пошел искать начальника, чтоб просить его о рожающей
женщине и о Тарасе, но долго не мог найти его и добиться ответа от конвойных. Они были в большой суете: одни вели куда-то какого-то арестанта, другие бегали закупать себе провизию и размещали свои вещи по вагонам, третьи прислуживали даме, ехавшей
с конвойным офицером, и неохотно отвечали на вопросы Нехлюдова.
Было раннее ненастное сентябрьское утро.
Шел то снег, то дождь
с порывами холодного ветра. Все арестанты партии, 400 человек мужчин и около 50
женщин, уже были на дворе этапа и частью толпились около конвойного-старшòго, раздававшего старостам кормовые деньги на двое суток, частью закупали съестное у впущенных на двор этапа торговок. Слышался гул голосов арестантов, считавших деньги, покупавших провизию, и визгливый говор торговок.
— Как пройдете церковь, от двухъярусного дома направо второй. Да вот вам батожок, — сказал он, отдавая Нехлюдову длинную, выше роста палку,
с которой он
шел, и, шлепая своими огромными сапогами, скрылся в темноте вместе
с женщинами.
Он
шел рядом
с женщинами и что-то горячо говорил.
Неточные совпадения
Идите вы к чиновнику, // К вельможному боярину, //
Идите вы к царю, // А
женщин вы не трогайте, — // Вот Бог! ни
с чем проходите // До гробовой доски!
Там, где дело
идет о десятках тысяч, он не считает, — говорила она
с тою радостно-хитрою улыбкой,
с которою часто говорят
женщины о тайных, ими одними открытых свойствах любимого человека.
Убийца заперся в пустой хате, на конце станицы: мы
шли туда. Множество
женщин бежало
с плачем в ту же сторону; по временам опоздавший казак выскакивал на улицу, второпях пристегивая кинжал, и бегом опережал нас. Суматоха была страшная.
Кстати: Вернер намедни сравнил
женщин с заколдованным лесом, о котором рассказывает Тасс в своем «Освобожденном Иерусалиме». «Только приступи, — говорил он, — на тебя полетят со всех сторон такие страхи, что боже упаси: долг, гордость, приличие, общее мнение, насмешка, презрение… Надо только не смотреть, а
идти прямо, — мало-помалу чудовища исчезают, и открывается пред тобой тихая и светлая поляна, среди которой цветет зеленый мирт. Зато беда, если на первых шагах сердце дрогнет и обернешься назад!»
— Жена — хлопотать! — продолжал Чичиков. — Ну, что ж может какая-нибудь неопытная молодая
женщина? Спасибо, что случились добрые люди, которые посоветовали
пойти на мировую. Отделался он двумя тысячами да угостительным обедом. И на обеде, когда все уже развеселились, и он также, вот и говорят они ему: «Не стыдно ли тебе так поступить
с нами? Ты все бы хотел нас видеть прибранными, да выбритыми, да во фраках. Нет, ты полюби нас черненькими, а беленькими нас всякий полюбит».