Ужасны были, очевидно, невинные страдания Меньшова — и не столько его физические страдания, сколько то недоумение, то недоверие к добру и к Богу, которые он должен был испытывать, видя
жестокость людей, беспричинно мучающих его; ужасно было опозорение и мучения, наложенные на эти сотни ни в чем неповинных людей только потому, что в бумаге не так написано; ужасны эти одурелые надзиратели, занятые мучительством своих братьев и уверенные, что они делают и хорошее и важное дело.
Неточные совпадения
Он в первый раз понял тогда всю
жестокость и несправедливость частного землевладения и, будучи одним из тех
людей, для которых жертва во имя нравственных требований составляет высшее духовное наслаждение, он решил не пользоваться правом собственности на землю и тогда же отдал доставшуюся ему по наследству от отца землю крестьянам.
Хотя Нехлюдов хорошо знал и много paз и за обедом видал старого Корчагина, нынче как-то особенно неприятно поразило его это красное лицо с чувственными смакующими губами над заложенной за жилет салфеткой и жирная шея, главное — вся эта упитанная генеральская фигура. Нехлюдов невольно вспомнил то, что знал о
жестокости этого
человека, который, Бог знает для чего, — так как он был богат и знатен, и ему не нужно было выслуживаться, — сек и даже вешал
людей, когда был начальником края.
Со времени своего последнего посещения Масленникова, в особенности после своей поездки в деревню, Нехлюдов не то что решил, но всем существом почувствовал отвращение к той своей среде, в которой он жил до сих пор, к той среде, где так старательно скрыты были страдания, несомые миллионами
людей для обеспечения удобств и удовольствий малого числа, что
люди этой среды не видят, не могут видеть этих страданий и потому
жестокости и преступности своей жизни.
Он знал ее девочкой-подростком небогатого аристократического семейства, знал, что она вышла за делавшего карьеру
человека, про которого он слыхал нехорошие вещи, главное, слышал про его бессердечность к тем сотням и тысячам политических, мучать которых составляло его специальную обязанность, и Нехлюдову было, как всегда, мучительно тяжело то, что для того, чтобы помочь угнетенным, он должен становиться на сторону угнетающих, как будто признавая их деятельность законною тем, что обращался к ним с просьбами о том, чтобы они немного, хотя бы по отношению известных лиц, воздержались от своих обычных и вероятно незаметных им самим
жестокостей.
[Слова: то, что для того кончая: незаметных им самим
жестокостей., исключенные в корректуре цензурой, там же Толстым заменены следующими словами: обращаться с просьбой к
человеку, которого он не уважал.]
— Но я понимаю еще и то, что, увидев все страдания, весь ужас того, что делается в тюрьмах, — говорила Mariette, желая только одного — привлечь его к себе, своим женским чутьем угадывая всё то, что было ему важно и дорого, — вы хотите помочь страдающим и страдающим так ужасно, так ужасно от
людей, от равнодушия,
жестокости…
Видел он и одного бродягу и одну женщину, отталкивавших своей тупостью и как будто
жестокостью, но он никак не мог видеть в них того преступного типа, о котором говорит итальянская школа, а видел только себе лично противных
людей, точно таких же, каких он видал на воле во фраках, эполетах и кружевах.
Только позволь себе обращаться с
людьми без любви, как ты вчера обращался с зятем, и нет пределов
жестокости и зверства по отношению других
людей, как это я видел сегодня, и нет пределов страдания для себя, как я узнал это из всей своей жизни.
В-третьих, подвергаясь постоянной опасности жизни, — не говоря уже об исключительных случаях солнечных ударов, утопленья, пожаров, — от постоянных в местах заключения заразных болезней, изнурения, побоев,
люди эти постоянно находились в том положении, при котором самый добрый, нравственный
человек из чувства самосохранения совершает и извиняет других в совершении самых ужасных по
жестокости поступков.
И в-пятых, наконец, всем
людям, подвергнутым этим воздействиям, внушалось самым убедительным способом, а именно посредством всякого рода бесчеловечных поступков над ними самими, посредством истязания детей, женщин, стариков, битья, сечения розгами, плетьми, выдавания премии тем, кто представит живым или мертвым убегавшего беглого, разлучения мужей с женами и соединения для сожительства чужих жен с чужими мужчинами, расстреляния, вешания, — внушалось самым убедительным способом то, что всякого рода насилия,
жестокости, зверства не только не запрещаются, но разрешаются правительством, когда это для него выгодно, а потому тем более позволено тем, которые находятся в неволе, нужде и бедствиях.
Узнав ближе тюрьмы и этапы, Нехлюдов увидал, что все те пороки, которые развиваются между арестантами: пьянство, игра,
жестокость и все те страшные преступления, совершаемые острожниками, и самое людоедство — не суть случайности или явления вырождения, преступного типа, уродства, как это наруку правительствам толкуют тупые ученые, а есть неизбежное последствие непонятного заблуждения о том, что
люди могут наказывать других.
Неточные совпадения
Разумеется, — сказал он мрачно, — это одна из этих фарисейских
жестокостей, на которые способны только эти
люди без сердца.
— «Да, шаловлив, шаловлив, — говорил обыкновенно на это отец, — да ведь как быть: драться с ним поздно, да и меня же все обвинят в
жестокости; а
человек он честолюбивый, укори его при другом-третьем, он уймется, да ведь гласность-то — вот беда! город узнает, назовет его совсем собакой.
В карете гостиницы, вместе с двумя немыми, которые, спрятав головы в воротники шуб, явно не желали ничего видеть и слышать, Самгин, сквозь стекло в двери кареты, смотрел во тьму, и она казалась материальной, весомой, леденящим испарением грязи города, крови, пролитой в нем сегодня, испарением
жестокости и безумия
людей.
Самый любящий, добрый, сердечный
человек может безбоязненно принимать муку свершающейся истории,
жестокость исторической борьбы.
Бесконечная любовь к
людям, поистине Христова любовь, сочетается с человеконенавистничеством и
жестокостью.