Неточные совпадения
Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда
черные фигуры
гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись
черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и
гусары не все спали: кое-где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, не громкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое,
черное пятно направо — караулка, и красное, яркое пятно внизу налево — догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, —
гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого.
Неточные совпадения
Гусаров сбрил бородку, оставив сердитые
черные усы, и стал похож на армянина. Он снял крахмаленную рубашку, надел суконную косоворотку, сапоги до колена, заменил шляпу фуражкой, и это сделало его человеком, который сразу, издали, бросался в глаза. Он уже не проповедовал необходимости слияния партий, социал-демократов называл «седыми», социалистов-революционеров — «серыми», очень гордился своей выдумкой и говорил:
Некогда он служил в
гусарах, и даже счастливо; никто не знал причины, побудившей его выйти в отставку и поселиться в бедном местечке, где жил он вместе и бедно и расточительно: ходил вечно пешком, в изношенном
черном сюртуке, а держал открытый стол для всех офицеров нашего полка.
Сняв мокрую, косматую шапку, отпутав шаль и сдернув шинель, проезжий явился молодым, стройным
гусаром с
черными усиками.
Мне одному она доверила тайну любви к одному офицеру Александрийского гусарского полка, в
черном ментике и в
черном доломане; это была действительная тайна, потому что и сам
гусар никогда не подозревал, командуя своим эскадроном, какой чистый огонек теплился для него в груди восьмнадцатилетней девушки.
Очей моих томных огонь голубой // И
черная с синим отливом // Большая коса, и румянец густой // На личике смуглом, красивом, // И рост мой высокий, и гибкий мой стан, // И гордая поступь — пленяли // Тогдашних красавцев:
гусаров, улан, // Что близко с полками стояли.