— Наташу, Наташу!.. — кричала графиня. — Неправда, неправда… Он лжет… Наташу! — кричала она, отталкивая от себя окружающих. — Подите прочь все, неправда! Убили!..
ха ха ха!.. неправда!
Неточные совпадения
— Го, го, го!
ха,
ха,
ха,
ха! Ух! Ух! — раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
— Славно служит, славно. При чем я числюсь! Ха-ха-ха! — засмеялся князь Николай Андреевич.
Кто-то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал:
ха…
ха…
ха…
— Женись, женись, голубчик… Родство хорошее!… Умные люди, а? Богатые, а? Да. Хороша мачиха у Николушки будет! Напиши ты ему, что пускай женится хоть завтра. Мачиха Николушки будет — она, а я на Бурьенке женюсь!…
Ха,
ха,
ха, и ему чтобы без мачихи не быть! Только одно, в моем доме больше баб не нужно; пускай женится, сам по себе живет. Может, и ты к нему переедешь? — обратился он к княжне Марье: — с Богом, по морозцу, по морозцу… по морозцу!…
— Ха-ха-ха!… Гусар-то, гусар-то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… — слышались голоса.
— Ха-ха-ха! Театр войны! — сказал князь. — Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
— Paris la capitale du monde… [
Ха —
ха —
ха!.. А вот сказал штуку. — Париж?… Но Париж… Париж… — Париж — столица мира…] — сказал Пьер, доканчивая его речь.
—
Ха,
ха,
ха! Ай да Николай Иванович!
ха,
ха,
ха!..
—
Ха,
ха,
ха! — смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: — Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня? Меня — мою бессмертную душу!
Ха,
ха,
ха!..
Ха,
ха,
ха!.. — смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Неточные совпадения
Гаврило Афанасьевич // Из тарантаса выпрыгнул, // К крестьянам подошел: // Как лекарь, руку каждому // Пощупал, в лица глянул им, // Схватился за бока // И покатился со смеху… // «Ха-ха! ха-ха! ха-ха! ха-ха!» // Здоровый смех помещичий // По утреннему воздуху // Раскатываться стал…
«Бабенка, а умней тебя! — // Помещик вдруг осклабился // И начал хохотать. — // Ха-ха! дурак!.. Ха-ха-ха-ха! // Дурак! дурак! дурак! // Придумали: господский срок! // Ха-ха… дурак! ха-ха-ха-ха! // Господский срок — вся жизнь раба! // Забыли, что ли, вы: // Я Божиею милостью, // И древней царской грамотой, // И родом и заслугами // Над вами господин!..»
Скотинин (громко, указывая на Милона). Кто ж из нас смешон? Ха-ха-ха-ха!
— Кажется, наш достойнейший предводитель принял мою голову за фаршированную… ха-ха!
— Ну, брат, извини: тебя сам черт угораздил на такую штуку.
Ха,
ха,
ха! Попотчевать старика, подсунуть ему мертвых!
Ха,
ха,
ха,
ха! Дядя-то, дядя! В каких дураках дядя!
Ха,
ха,
ха,
ха!