Неточные совпадения
Прикрытие, стоявшее подле пушек Тушина,
ушло, по чьему-то приказанию, в середине дела; но батарея продолжала стрелять и не была взята
французами только потому, что неприятель не мог предполагать дерзости стрельбы четырех, никем не защищенных пушек.
Четвертое направление было направление, которого самым видным представителем был великий князь, наследник-цесаревич, не могший забыть своего Аустерлицкого разочарования, где он, как на смотр, выехал пред гвардию в каске и колете, рассчитывая молодецки раздавить
французов, и, попав неожиданно в первую линию, насилу
ушел в общем смятении.
Но мало того сказать, что мы отходим под острым углом, потому что
французы двигаются между обеими армиями — угол этот делается еще острее, и мы еще дальше
уходим, потому что Барклай-де-Толли, непопулярный немец, ненавистен Багратиону (имеющему стать под его начальство), и Багратион, командуя 2-ю армией, старается как можно дольше не присоединяться к Барклаю, чтобы не стать под его команду.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение, и что противно тому, что́ происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне
уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни) в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с
французами, получали какие-то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что
французы подвинулись под Можайск, и что наши
уходят.
Когда французский офицер вместе с Пьером вошли в комнаты, Пьер счел своим долгом опять уверить капитана, что он был не
француз и хотел
уйти, но французский офицер и слышать не хотел об этом.
— Platoche, dites donc, Platoche, — вдруг покраснев, крикнул
француз пискливым голосом. — Gardez pour vous, [Платош, а Платош. Возьми себе.] — сказал он, подавая обрезки, повернулся и
ушел.
Но хотя все и знали, что надо было
уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у
французов, le Hourra de l’Empereur. [императорское ура.]
В Дорогобуже, в то время как конвойные солдаты, заперев пленных в конюшню,
ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены
французами и расстреляны.
Я подозреваю, что у него вчера вечером вышла с французом какая-то жаркая контра. Они долго и с жаром говорили о чем-то, запершись.
Француз ушел как будто чем-то раздраженный, а сегодня рано утром опять приходил к генералу — и вероятно, чтоб продолжать вчерашний разговор.
Неточные совпадения
В этой неизвестности о войне пришли мы и в Манилу и застали там на рейде военный французский пароход. Ни мы, ни
французы не знали, как нам держать себя друг с другом, и визитами мы не менялись, как это всегда делается в обыкновенное время. Пробыв там недели три, мы
ушли, но перед уходом узнали, что там ожидали английскую эскадру.
Надобно же было для последнего удара Федору Карловичу, чтоб он раз при Бушо, французском учителе, похвастался тем, что он был рекрутом под Ватерлоо и что немцы дали страшную таску
французам. Бушо только посмотрел на него и так страшно понюхал табаку, что победитель Наполеона несколько сконфузился. Бушо
ушел, сердито опираясь на свою сучковатую палку, и никогда не называл его иначе, как le soldat de Vilainton. Я тогда еще не знал, что каламбур этот принадлежит Беранже, и не мог нарадоваться на выдумку Бушо.
Когда у
французов бывает человек, которого они называют cher ami [Дорогой друг (фр.).], и он
уходит, то ему говорят «à bientôt, cher ami» [До скорой встречи, дорогой друг (фр.).], надеясь, что он придет не раньше чем через год.
— Нет, Андрей Васьянович! Конечно, сам он от неприятеля не станет прятать русского офицера, да и на нас не донесет, ведь он не
француз, а немец, и надобно сказать правду — честная душа! А подумаешь, куда тяжко будет, если господь нас не помилует. Ты
уйдешь, Андрей Васьянович, а каково-то будет мне смотреть, как эти злодеи станут владеть Москвою, разорять храмы господни, жечь домы наши…
— Навряд
француза, — сказал, покачав головой, старый унтер-офицер. — Они бы уж его дорогою раз десять
уходили; а не захватили ли они, как ономнясь бронницкие молодцы, какого-нибудь изменника или шпиона?