Неточные совпадения
«Ваш сын, — писал он, — надежду подает быть
офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под
рукой такого подчиненного».
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя
офицерами; но Жерков, отталкивая
рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил...
— Чорт меня дернул пойти к этой крысе (прозвище
офицера), — растирая себе обеими
руками лоб и лицо, говорил он. — Можешь себе представить, ни одной карты, ни одной, ни одной карты не дал.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную
руку. Телянин был перед походом за что-то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому
офицеру.
— О, ох! — охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за
руку свитского
офицера. — Посмотрите, упал один, упал, упал!
Офицер махнул
рукой и торопливо отъехал прочь.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1-й нумер с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2-й нумер трясущеюся
рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек,
офицер Тушин, спотыкнушись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из-под маленькой ручки.
Юнкер был Ростов. Он держал одною
рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого
офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и
руки Ростова.
В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в
офицеры и сказано, что он целует
руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю.
Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив
руки под голову, и смеялся с присевшим к нему
офицером.
Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанною победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им
офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему
руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по-французски обратился к князю Андрею.
Когда
офицеры выпили и разбили свои стаканы, Кирстен налил другие и, в одной рубашке и рейтузах, с стаканом в
руке подошел к солдатским кострам и в величественной позе взмахнув кверху
рукой, с своими длинными седыми усами, белою грудью, видневшейся из-за распахнувшейся рубашки, остановился в свете костра.
Унтер-офицер батальона, подбежав взял колебавшееся от тяжести в
руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит.
Долохов, раненый в
руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже
офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в
руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно — жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения
офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные
офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человек без
руки, в колпаке и больничном халате с закушенною трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему
руки русские и французские
офицеры. Толпы
офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского-французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два
офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые, прошли мимо Ростова.
Павлоградские два эскадрона стояли биваками, среди выбитого до тла скотом и лошадьми, уже выколосившегося ржаного поля. Дождь лил ливнем, и Ростов с покровительствуемым им молодым
офицером Ильиным сидел под сгороженным на скорую
руку шалашиком.
Офицер их полка с длинными усами, продолжавшимися от щек, ездивший в штаб и застигнутый дождем зашел к Ростову.
— Нельзя, Марья Генриховна, — отвечал
офицер, — надо доктору прислужиться. Всё, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или
руку резать станет.
Офицер упал не столько от удара саблей, который только слегка разрезал ему
руку выше локтя, сколько от толчка лошади и от страха.
Один молодой, белокурый солдат — еще князь Андрей знал его — 3-й роты, с ремешком под икрой, крестясь, отступал назад, чтобы хорошенько разбежаться и бултыхнуться в воду; другой черный, всегда лохматый унтер-офицер, по пояс в воде, подергивая мускулистым станом, радостно фыркал, поливая себе голову черными по кисти
руками. Слышалось шлепанье друг по другу, и визг, и уханье.
— Осмелюсь беспокоить, ваше благородие, — сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого
офицера, и заложив
руку за пазуху.
— Простым глазом видно. Да вот! —
Офицер показал
рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски-наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись
рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом
офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего
офицера. Молоденький офицерик подбежал, с
рукой к киверу, к старшему.
Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они не видав разбежались друг против друга, выставил
руки и схватил этого человека (это был французский
офицер) одною
рукой за плечо, другою за горло.
Но очевидно французский
офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная
рука Пьера, движимая невольным страхом, всё крепче и крепче сжимала его горло.
— Стыдно, господин
офицер! — сказал он адъютанту, — какой… — Он не договорил. В одно и то же время послышался взрыв, свист осколков как бы разбитой рамы, душный запах пороха, и князь Андрей рванулся в сторону и, подняв кверху
руку, упал на грудь.
Проснувшись утром 1-го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только что заснувшую графиню, и в своем лиловом, шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы увязанные стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком-денщиком и с молодым, бледным
офицером с подвязанною
рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал
офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтоб они удалились.
Офицер в шарфе слез с лошади, кликнул барабанщика и вошел с ним вместе под арки. Несколько солдат бросилось бежать толпой. Купец с красными прыщами по щекам около носа, с спокойно-непоколебимым выражением расчета на сытом лице, поспешно и щеголевато, размахивая
руками, подошел к
офицеру.
— Э! по пусту брехать-то, — сказал один из них, худощавый с строгим лицом. — Снявши голову, по волосам не плачут. — Бери, чтò кому любо! — И он энергическим жестом махнул
рукой и боком повернулся к
офицеру.
— Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, — сказала она. И как только
офицер отпустил
руку от калитки, Мавра Кузьминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
Окончив это дело,
офицер молодецким жестом, высоко подняв локоть
руки, расправил усы и дотронулся
рукой до шляпы.
Французский
офицер, улыбаясь, развел
руками перед носом Герасима, давая чувствовать, что и он не понимает его, и прихрамывая пошел к двери, у которой стоял Пьер. Пьер хотел отойти, чтобы скрыться от него, но в это самое время он увидал из отворившейся двери кухни высунувшегося Макара Алексеича с пистолетом в
руках. С хитростью безумного, Макар Алексеич оглядел француза и, приподняв пистолет, прицелился.
Пьер продолжал по-французски уговаривать
офицера не взыскивать с этого пьяного, безумного человека. Француз молча слушал, не изменяя мрачного вида и вдруг с улыбкой обратился к Пьеру. Он несколько секунд молча посмотрел на него. Красивое лицо его приняло трагически-нежное выражение, и он протянул
руку.
— Vous m'avez sauvé la vie. Vous êtes français. Vous me demandez sa grâce? Je vous l'accorde. Qu'on emmène cet homme, [ — Вы спасли мне жизнь. Вы француз. Вы хотите, чтоб я простил его? Я прощаю его. Увести этого человека,] — быстро и энергично проговорил французский
офицер, взяв под
руку произведенного им за спасение его жизни во французы Пьера, и пошел с ним в комнату.
В звуках голоса, в выражении лица, в жестах этого
офицера было столько добродушия и благородства (во французском смыcле), что Пьер, отвечая бессознательною улыбкой на улыбку француза, пожал протянутую
руку.
Офицер этот, вероятно штабный, с списком в
руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n’avoue pas son nom. [тем, который не хочет назвать своего имени.]
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию
офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один всё крестился, другой чесал спину и делал губами движение подобное улыбке. Солдаты, торопясь
руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Сидя вместе с
офицерами за столом и разрывая
руками, по которым текло сало, жирную, душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил где командир и
офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрагиваясь до нее
рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и
офицеры были выше на горе с правой стороны на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Переговоривши с старшим французским
офицером, который вышел к нему из-за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми
руками, лежавшему Пете.
Государь поздоровался с
офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за
руку старика, пошел с ним в зàмок.