Неточные совпадения
(Соня
графиню и считала и называла матерью)… она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей-Богу… (она перекрестилась) я так
люблю и ее, и всех вас, только Вера одна…
— Да, — сказала
графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала
любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек.
— А вот как, — отвечал Николай. — Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не
люблю Анну Михайловну и не
люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! — и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую
графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.
Пока один Nicolas был в опасности,
графине казалось (и она даже каялась в этом), что она
любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, всё ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что-то сражаются и что-то в этом находят радостного, — тогда матери показалось, что его-то она
любила больше, гораздо больше всех своих детей.
И для Сони и для
графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что́ будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе
любили.
Графиня Марья чувствовала вполне вину своего мужа; чувствовала и свою вину перед Соней; думала, что ее состояние имело влияние на выбор Николая, не могла ни в чем упрекнуть Соню, желала
любить ее; но не только не
любила, а часто находила против нее в своей душе злые чувства и не могла преодолеть их.
Графиня Марья побледнела от испуга и стала делать знаки сыну. Он замолк, и с минуту продолжалось страшное для
графини Марьи молчание. Она знала, как не
любил Николай, чтоб его будили. Вдруг за дверью послышалось новое кряхтение, движение, и недовольный голос Николая сказал...
— А знаешь, ты может быть несправедлив. Ты слишком
любишь эту, — шопотом по-французски сказала
графиня Марья.
Наташа не
любила общества вообще, но она тем более дорожила обществом родных —
графини Марьи, брата, матери и Сони. Она дорожила обществом тех людей, к которым она, растрепанная, в халате, могла выйти большими шагами из детской с радостным лицом и показать пеленку с желтым вместо зеленого пятна, и выслушать утешения о том, что теперь ребенку гораздо лучше.
Воспитательница его,
графиня Марья, все силы употребляла, чтобы заставить Николиньку
любить ее мужа так же, как она его
любила, и Николинька
любил дядю; но
любил с чуть заметным оттенком презрения.
Редко встречая Анну, он не мог ничего ей сказать, кроме пошлостей, но он говорил эти пошлости, о том, когда она переезжает в Петербург, о том, как ее
любит графиня Лидия Ивановна, с таким выражением, которое показывало, что он от всей души желает быть ей приятным и показать свое уважение и даже более.
— Ужели я способен на подобную низость? — спрашивал он самого себя. — Ужели моя любовь, сотканная из поклонения и уважения, омытая слезами, удобренная отречением, могла вырасти в плотское чувство и сделаться причиной нравственного падения для меня и для любимого мною существа? Возможно ли, что,
любя графиню Конкордию как неземное создание, я могу соблазниться ею, как женщиной?.. Конечно, нет!
— Перестаньте, Сигизмунд Владиславович! Ни любить, ни полюбить он меня не может — он
любит графиню. Но добр он ко мне беспредельно. Вчера, например, он подарил мне целый парюр из драгоценных камней и сказал, что я должна принять его уже потому, что ему было бы больно, если бы лучшая подруга его жены была одета хуже ее. И при этом он так был взволнован! Какая нежность, какая чуткость ко всему, что хотя мало-мальски касается графини.
Неточные совпадения
Графиня Лидия Ивановна писала обыкновенно по две и по три записки в день Алексею Александровичу. Она
любила этот процесс сообщения с ним, имеющий в себе элегантность и таинственность, каких не доставало в ее личных сношениях.
«Что-то с ним особенное, — подумала
графиня Нордстон, вглядываясь в его строгое, серьезное лицо, — что-то он не втягивается в свои рассуждения. Но я уж выведу его. Ужасно
люблю сделать его дураком пред Кити, и сделаю».
Еще Анна не успела напиться кофе, как доложили про
графиню Лидию Ивановну.
Графиня Лидия Ивановна была высокая полная женщина с нездорово-желтым цветом лица и прекрасными задумчивыми черными глазами. Анна
любила ее, но нынче она как будто в первый раз увидела ее со всеми ее недостатками.
— О, конечно,
графиня, — сказал он, — но я думаю, что эти перемены так интимны, что никто, даже самый близкий человек, не
любит говорить.
— Я,
графиня, во-первых, не имею никаких прав что-либо советовать князю, — сказала Mariette, глядя на Нехлюдова и этим взглядом устанавливая между ним и ею какое-то полное соглашение об отношении к словам
графини и вообще к евангелизму, — и, во-вторых, я не очень
люблю, вы знаете…