Такое заключение историков можно объяснить разве только следующим: 1)
история пишется учеными, и потому им естественно и приятно думать, что деятельность их сословия есть основание движения всего человечества, точно так же, как это естественно и приятно думать купцам, земледельцам, солдатам (это не высказывается только потому, что купцы и солдаты не пишут истории), и 2) духовная деятельность, просвещение, цивилизация, культура, идея, — всё это понятия неясные, неопределенные, под знаменем которых весьма удобно употреблять словà, имеющие еще менее ясного значения и потому легко подставляемые под всякие теории.
Неточные совпадения
До тех пор пока
пишутся истории отдельных лиц, — будь они Кесари, Александры или Лютеры и Вольтеры, а не
история всех, без одного исключения всех, людей, принимающих участие в событии, — нет возможности не приписывать отдельным лицам силы, заставляющей других людей направлять свою деятельность к одной цели. И единственное известное историкам такое понятие есть власть.
Неточные совпадения
Не сравнивая значения Островского с значением Гоголя в
истории нашего развития, мы заметим, однако, что в комедиях Островского, под влиянием каких бы теорий они ни
писались, всегда можно найти, черты глубоко верные и яркие, доказывающие, что сознание жизненной правды никогда не покидало художника и не допускало его искажать действительность в угоду теории.
Помню, когда нам в институте из
истории уроки задавали, то там тоже злодеи
описывались.
Et voila comme on ecrit l'histoire. [И вот так
пишется история]
О том, что было при исторических голодовках, упоминаемых в летописях и
истории, то более или менее известно по тем описаниям, но у нас были голодовки в позднейшей поре, которую в литературе принято именовать «глухою порою», — и они не
описывались, а потому воспоминания об этих голодовках, хотя и не очень обстоятельные, думается, были бы не излишни.
Но так обыкновенно
пишется «
история» не об одних покойных, но и о живых людях.