Неточные совпадения
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все
противоречия и имеет для
исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Отрешившись от прежнего воззрения на божественное подчинение воли народа одному избранному и на подчинение этой воли Божеству, история не может сделать ни одного шага без
противоречия, не выбрав одного из двух: или возвратиться к прежнему верованию в непосредственное участие Божества в делах человечества, или определенно объяснить значение той силы, производящей
исторические события, которая называется властью.
Но не говоря уже о
противоречии историков относительно этих условий; допустив даже, что существует одна общая всем программа этих условий, мы найдем, что
исторические факты почти всегда противоречат этой теории.
В действительной жизни каждое
историческое событие, каждое действие человека понимается весьма ясно и определенно, без ощущения малейшего
противоречия, несмотря на то, что каждое событие представляется частию свободным, частию необходимым.
Ибо в этих трех вопросах как бы совокуплена в одно целое и предсказана вся дальнейшая история человеческая и явлены три образа, в которых сойдутся все неразрешимые
исторические противоречия человеческой природы на всей земле.
В трех искушениях, отвергнутых Христом в пустыне, «предсказана вся дальнейшая история человеческая и явлены три образа, в которых сойдутся все неразрешимые
исторические противоречия человеческой природы на земле».
Неточные совпадения
Может быть, самое большое
противоречие марксизма заключается в том, что он признает телеологию, разумный характер
исторического процесса, смысл истории, который должен реализоваться в грядущем обществе.
Исторические пути человечества, исполненные
противоречий, заключают в себе большие опасности, возможности срыва вниз и отбрасывания назад, к инстинктам звериным, но их нужно мужественно пройти, охраняя высший образ человека.
Он до последней крайности обострил
противоречие исторического христианства, конфликт евангельских заветов с языческим отношением к жизни в мире, к жизни обществ.
Для Сергея Андреевича и Киселева взгляды их противников были полны непримиримых
противоречий, и они были убеждены, что те не хотят видеть этих
противоречий только из упрямства: Даев и Наташа объявляли себя врагами капитализма — и в то же время радовались его процветанию и усилению; говорили, что для широкого развития капитализма необходимы известные общественно-политические формы, — и в то же время утверждали, что сам же капитализм эти формы и создаст;
историческая жизнь, по их мнению, направлялась не подчиняющимися человеческой воле экономическими законами, идти против которых было нелепо, — но отсюда для них не вытекал вывод, что при таком взгляде человек должен сидеть сложа руки.
Только благодаря этому ложному учению, всосавшемуся в плоть и кровь наших поколений, могло случиться то удивительное явление, что человек точно выплюнул то яблоко познания добра и зла, которое он, по преданию, съел в раю, и, забыв то, что вся история человека только в том, чтобы разрешать
противоречия разумной и животной природы, стал употреблять свой разум на то, чтобы находить законы
исторические одной своей животной природы.