Неточные совпадения
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в
движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало
больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким
движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались
большие массы французов.
«Ну-ка, наша Матвевна», говорил он про себя. Матвевной представлялась в его воображении
большая крайняя, старинного литья пушка. Муравьями представлялись ему французы около своих орудий. Красавец и пьяница первый нумер второго орудия в его мире был дядя; Тушин чаще других смотрел на него и радовался на каждое его
движение. Звук то замиравшей, то опять усиливавшейся ружейной перестрелки под горою представлялся ему чьим-то дыханием. Он прислушивался к затиханью и разгоранью этих звуков.
Сосредоточенное
движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему
движению, было похоже на первое
движение серединного колеса
больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат
движения.
Восьмая, самая
большая группа людей, которая по своему огромному количеству относилась к другим, как 99 к 1-му, состояла из людей, не желавших ни мира, ни войны, ни наступательных
движений, ни оборонительного лагеря ни при Дриссе, ни где бы то ни было, ни Барклая, ни государя, ни Пфуля, ни Бенигсена, но желающих только одного и самого существенного: наибольших для себя выгод и удовольствий.
Давно неслышанный этот звук еще радостнее и возбудительнее подействовал на Ростова, чем прежние звуки стрельбы. Он, выпрямившись, разглядывал поле сражения, открывавшееся с горы, и всею душой участвовал в
движении улан. Уланы близко налетели на французских драгун, что-то спуталось там в дыму, и через пять минут уланы понеслись назад не к тому месту, где они стояли, но левее. Между ранжевыми уланами на рыжих лошадях и позади их,
большею кучей, видны были синие французские драгуны на серых лошадях.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале дворянского собрания шел гул и
движение. У одного
большого стола, под портретом государя, сидели, на стульях с высокими спинками, важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность
движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было
движения только тогда, когда он рассматривает произвольно-взятые единицы этого
движения. Но вместе с тем из этого-то произвольного деления непрерывного
движения на прерывные единицы, проистекает
большая часть человеческих заблуждений.
Самая
большая давка во время
движения войск происходила на мостах Каменном, Москворецком и Яузском.
— Батюшка! Отец! — закричала она, хватая его за ноги. — Благодетель, хоть сердце мое успокой… Аниска, иди, мерзкая, проводи, — крикнула она на девку, сердито раскрывая рот и этим
движением еще
больше выказывая свои длинные зубы.
Во-первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого
движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где
больше продовольствия, не нужно
большого умственного напряжения.
Если бы представить себе не гениальных полководцев во главе русской армии, но просто одну армию без начальников, то и эта армия не могла бы сделать ничего другого, кроме обратного
движения к Москве, описывая дугу с той стороны, с которой было
больше продовольствия и край был обильнее.
Он придумывал всякого рода
движения Наполеоновской армии, всей или частей ее — к Петербургу, на него, в обход его, придумывал (чего он
больше всего боялся) и ту случайность, что Наполеон станет бороться против него его же оружием, что он останется в Москве, выжидая его.
Для того чтобы вести людей под ядра, нужно
больше дисциплины, достигаемой только
движением в массах, чем для того, чтоб отбиваться от нападающих.
Невозможно это было во-первых потому, что, так как из опыта видно, что
движение колонн верстах на пяти в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись во-время в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности; как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на
большие расстояния не приносят желаемых результатов.
В
движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, т. е. число равное населению
большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась во-первых сама собою, так как французы бежали и потому следовало только не останавливать этого
движения. Во-вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и в-третьих тем, что
большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки
движения французов.
Никто ничего не мог ей сказать столько успокоивающего, разумного, сколько это трехмесячное маленькое существо, когда оно лежало у ее груди, и она чувствовала его
движение рта и сопенье носиком. Существо это говорило: «Ты сердишься, ты ревнуешь, ты хотела бы ему отмстить, ты боишься, а я вот он, а я вот он…» И отвечать нечего было. Это было
больше, чем правда.
Вместо прежних, угодных Божеству, целей народов: иудейского, греческого, римского, которые древним представлялись целями
движения человечества, новая история поставила свои цели — благо французского, германского, английского и, в самом своем высшем отвлечении, благо цивилизации всего человечества, под которым разумеются обыкновенно народы, занимающие маленький северозападный уголок
большого материка.
Но, несмотря на все их старания показать, что причина события лежала в умственной деятельности, только с
большою уступчивостью можно согласиться с тем, что между умственною деятельностию и
движением народов есть что-то общее, но уже ни в каком случае нельзя допустить, чтоб умственная деятельность руководила действиями людей, ибо такие явления, как жесточайшіе убийства французской революции, вытекающие из проповедей о равенстве человека, и злейшие войны и казни, вытекающие из проповеди о любви, противоречат этому предположению.
Неточные совпадения
И, распорядившись послать за Левиным и о том, чтобы провести запыленных гостей умываться, одного в кабинет, другого в
большую Доллину комнату, и о завтраке гостям, она, пользуясь правом быстрых
движений, которых она была лишена во время своей беременности, вбежала на балкон.
«Неужели разбило?» едва успел подумать Левин, как, всё убыстряя и убыстряя
движение, макуша дуба скрылась за другими деревьями, и он услыхал треск упавшего на другие деревья
большого дерева.
Когда встали из-за стола, Левину хотелось итти за Кити в гостиную; но он боялся, не будет ли ей это неприятно по слишком
большой очевидности его ухаживанья за ней. Он остался в кружке мужчин, принимая участие в общем разговоре, и, не глядя на Кити, чувствовал ее
движения, ее взгляды и то место, на котором она была в гостиной.
Помещик с седыми усами был, очевидно, закоренелый крепостник и деревенский старожил, страстный сельский хозяин. Признаки эти Левин видел и в одежде — старомодном, потертом сюртуке, видимо непривычном помещику, и в его умных, нахмуренных глазах, и в складной русской речи, и в усвоенном, очевидно, долгим опытом повелительном тоне, и в решительных
движениях больших, красивых, загорелых рук с одним старым обручальным кольцом на безыменке.
Первым
движением она отдернула свою руку от его влажной, с
большими надутыми жилами руки, которая искала ее; но, видимо сделав над собой усилие, пожала его руку.