Неточные совпадения
Как бы переносил граф
болезнь своей любимой дочери, ежели бы он не знал, что ему стоила тысячи рублей
болезнь Наташи, и что он не жалеет еще тысяч, чтобы сделать ей пользу; ежели бы он не знал, что ежели она не поправится, он не пожалеет еще тысяч и повезет ее за границу и там сделает консилиумы; ежели бы он не имел возможности
рассказывать подробности
о том, как Метивье и Феллер не поняли, а Фриз понял, и Мудров еще лучше определил
болезнь?
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового георгиевского кавалера, Шиншин
рассказывал городские новости
о болезни старой грузинской княгини,
о том, что Метивье исчез из Москвы, и
о том, что к Растопчину привели какого-то немца и объявили ему, что это шампиньон (так
рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
Не спросила она мужа и о том, уехала ли из Грузина Екатерина Петровна Бахметьева. Не видя, впрочем, на панихидах Мавры Григорьевны, она вскользь выразила матери свое недоумение по этому поводу, а та ей на скорую руку
рассказала о болезни старухи и о ходивших слухах о поведении молодой девушки.
Неточные совпадения
― Ты неправа и неправа, мой друг, ― сказал Вронский, стараясь успокоить ее. ― Но всё равно, не будем
о нем говорить.
Расскажи мне, что ты делала? Что с тобой? Что такое эта
болезнь и что сказал доктор?
Закурив папиросу, Макаров дожег спичку до конца и, опираясь плечом
о косяк двери, продолжал тоном врача, который
рассказывает коллеге историю интересной
болезни:
Сенявин, который сам
рассказывал этот анекдот, принадлежал к тому числу непрактических людей в русской службе, которые думают, что риторическими выходками
о честности и деспотическим преследованием двух-трех плутов, которые подвернутся, можно помочь такой всеобщей
болезни, как русское взяточничество, свободно растущее под тенью цензурного древа.
Он до того разлюбезничался, что
рассказал мне все свои семейные дела, даже семилетнюю
болезнь жены. После завтрака он с гордым удовольствием взял с вазы, стоявшей на столе, письмо и дал мне прочесть «стихотворение» его сына, удостоенное публичного чтения на экзамене в кадетском корпусе. Одолжив меня такими знаками несомненного доверия, он ловко перешел к вопросу, косвенно поставленному,
о моем деле. На этот раз я долею удовлетворил городничего.
В Петербурге навещал меня, больного, Константин Данзас. Много говорил я
о Пушкине с его секундантом. Он, между прочим,
рассказал мне, что раз как-то, во время последней его
болезни, приехала У. К. Глинка, сестра Кюхельбекера; но тогда ставили ему пиявки. Пушкин просил поблагодарить ее за участие, извинился, что не может принять. Вскоре потом со вздохом проговорил: «Как жаль, что нет теперь здесь ни Пущина, ни Малиновского!»