Неточные совпадения
— Ежели бы я был
женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель
женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, — сказал он и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то значит давно мне надо было наказать», подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той
радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полу-бреду перед ним явилась та, которую он желал и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими,
радостными слезами, любовь к одной
женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И
радостные, и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его теперь мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить это.
Неточные совпадения
Он уже забыл о минутном неприятном впечатлении и наедине с нею испытывал теперь, когда мысль о ее беременности ни на минуту не покидала его, то, еще новое для него и
радостное, совершенно чистое от чувственности наслаждение близости к любимой
женщине.
— Вы говорите, не надо ли чего, — сказала Маслова, стараясь удержать губы от
радостной улыбки, — нельзя ли эту
женщину оставить, а то мучается. Вот бы сказали начальству.
Не успел Нехлюдов назвать себя, как лицо
женщины приняло испуганное и
радостное выражение.
Он был именно такого свойства ревнивец, что в разлуке с любимою
женщиной тотчас же навыдумывал бог знает каких ужасов о том, что с нею делается и как она ему там «изменяет», но, прибежав к ней опять, потрясенный, убитый, уверенный уже безвозвратно, что она успела-таки ему изменить, с первого же взгляда на ее лицо, на смеющееся, веселое и ласковое лицо этой
женщины, — тотчас же возрождался духом, тотчас же терял всякое подозрение и с
радостным стыдом бранил себя сам за ревность.
И сокровенная мечта сразу станет явью, и он будет смотреть на них, брать их за руки, слушать их нежный смех и пение, и это будет непонятным, но
радостным утешением в той страстной жажде, с которой он стремился к одной
женщине в мире, к ней, к Шурочке!