Неточные совпадения
Он говорил на
том изысканном французском языке, на котором не только говорили, но и думали наши деды, и с
теми тихими, покровительственными интонациями, которые свойственны состаревшемуcя в свете и при дворе значительному человеку. Он
подошел к Анне Павловне, поцеловал ее руку, подставив ей свою надушенную и сияющую лысину, и покойно уселся на диване.
Она заботливо поглядывала на него в
то время, как он
подошел послушать
то, что́ говорилось около Мортемара, и отошел
к другому кружку, где говорил аббат.
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз,
подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, сморщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на
того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно-доброю и приятною улыбкой.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая
тем, что́ ей было сказано,
подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу: глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
Француз-доктор, — стоявший без зажженной свечи, прислонившись
к колонне, в
той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, — неслышными шагами человека во всей силе возраста
подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался.
Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из-за своей спинки стула и, с
тем же видом, который показывал, что он знает, что́ делает, и что
тем хуже для других, ежели они не понимают его, не
подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился
к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни,
к высокой кровати под шелковыми занавесами.
Полковой командир, сам
подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в
то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, втягивали их в рукава.
То думалось, что после атаки он
подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между
тем французский батальон незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и
подходит к tête de pont.
Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, — говорил он сам себе, — Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до
тех пор, пока резервы центра не
подойдут к ним.
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца
к козырьку,
подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для
того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Кое-кто из ближайших родных еще оставались. Они сидели в большой гостиной. Князь Василий ленивыми шагами
подошел к Пьеру. Пьер встал и сказал, что уже поздно. Князь Василий строго-вопросительно посмотрел на него, как будто
то, что́ он сказал, было так странно, что нельзя было и расслышать. Но вслед за
тем выражение строгости изменилось, и князь Василий дернул Пьера вниз за руку, посадил его и ласково улыбнулся.
Княжна Марья
подходила в
тот день с особенным трепетом
к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают
то, чтò она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячею водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что-то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх
той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх
к отцу,
подошла к нему, взяла его за руку, потянула
к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
— Mon cher comte; vous êtes l’un de mes meilleurs écoliers, il faut que vous dansiez, — сказал маленький Иогель,
подходя к Николаю. — Voyez combien de jolies demoiselles. [ — Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вы должны танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] — Он с
тою же просьбой обратился и
к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
— Ежели вы тверды,
то я должен приступить
к введению вас, — сказал ритор, ближе
подходя к Пьеру. — В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
— Всё
то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, — прошептала со вздохом княжна Марья. — Князь Андрей
подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
Ростов сделался не в духе тотчас же после
того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он метает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и
подошел к Борису.
Наполеон
подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что
то, что̀ он делал теперь, он делал для своего союзника.
— Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, — сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном, совершенно противоречащим замечаниям Перонской о его грубости,
подходя к Наташе, и занося руку, чтоб обнять ее талию еще прежде, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса.
То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливою, благодарною, детскою улыбкой.
После князя Андрея
к Наташе
подошел Борис, приглашая ее на танцы,
подошел и
тот танцор-адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер.
«Ежели она
подойдет прежде
к своей кузине, а потом
к другой даме,
то она будет моею женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она
подошла прежде
к кузине.
Только что Наташа кончила петь, она
подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после
того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что́ она делает.
Пьер
подошел к своему другу и спросив не тайна ли
то, что́ говорится, сел подле них.
— Мне надо, мне надо поговорить с тобой, — сказал князь Андрей. — Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о
тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). — Я… Но нет, я после поговорю с тобой… — И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей
подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что-то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Часто
подходя к заветному комоду, княжна Марья останавливалась в нерешительности о
том, не наступило ли уже время для приведения в исполнение ее намерения.
Графиня, узнавшая тотчас через девушек о
том, чтó произошло во флигеле, с одной стороны успокоилась в
том отношении, что теперь состояние их должно поправиться, с другой стороны она беспокоилась о
том, как перенесет это ее сын. Она
подходила несколько раз на цыпочках
к его двери, слушая, как он курил трубку за трубкой.
Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до
тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием,
подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что́ говорят о нем.
Княжна Марья поспешно отерла слезы, решительными шагами
подошла к Bourienne и, видимо сама
того не зная, с гневною поспешностью и взрывами голоса, начала кричать на француженку...
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась
к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице,
подошел к ней после
того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
— Nathalie, un mot, un seul, [ — Натали, одно слово, одно,] — всё повторял он, видимо не зная, что́ сказать и повторял его до
тех пор, пока
к ним
подошла Элен.
Наташа
подошла к столу и, не думав ни минуты, написала
тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразумения их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее, ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару.
Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за
тем выбежала горничная.
— Ah, Pierre, — сказала графиня,
подходя к мужу. — Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… — Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке
то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.
Пьер поспешно
подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко
подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в
той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтобы петь, но совсем с другим выражением.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева и,
подойдя к нему, тотчас же стал говорить, как человек, дорожащий всякою минутой своего времени и не снисходящий до
того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в
том, что он всегда скажет хорошо и что̀ нужно сказать.
И вероятно еще более возмутившись
тем, что, сказав это, он сказал очевидную неправду и что Балашев в
той же покорной своей судьбе позе молча стоял перед ним, он круто повернулся назад,
подошел к самому лицу Балашева и, делая энергические и быстрые жесты своими белыми руками, закричал почти...
— Он
подошел к карте и стал быстро говорить, тыкая сухим пальцем по карте и доказывая, что никакая случайность не может изменить целесообразности Дрисского лагеря, что всё предвидено, и что ежели неприятель действительно пойдет в обход,
то неприятель должен быть неминуемо уничтожен.
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания,
подошел к отцу и, весь красный, ломающимся,
то грубым,
то тонким голосом, сказал...
Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о
том, чтоб его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти.
И ему представляется с желтизною в жирном лице, не высокая, толстая женщина — матушка-императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке, и
то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право
подходить к ее руке.
— Чего не видала! — крикнул он на кухарку, которая с засученными рукавами в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями,
подошла к углу послушать
то, чтò рассказывали.
Алпатыч
подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала
той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
«Они вероятно думают, что я предлагаю им хлеб с
тем, чтоб они остались на своих местах и сама уеду, бросив их на произвол французов», думала княжна Марья. «Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что André еще больше бы сделал на моем месте», думала она,
подходя в сумерках
к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа скучиваясь зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами, в платье, близко
подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала как быть. Но опять сознание
того, что она — представительница отца и брата, придало ей силы и она смело начала свою речь.
Кутузов между
тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная, блестящая свита окружила главнокомандующего.
В
то время как он говорил это, в глазах его и выражении всего лица была больше чем сухость — была враждебность, которую тотчас же заметил Пьер. Он
подходил к сараю в самом оживленном состоянии духа, но, увидав выражение лица князя Андрея, он почувствовал себя стесненным и неловким.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий с длинными ногами, рябой человек, как будто для
того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия,
подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Известие о
том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье
подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтоб убедиться, в каком положении находилось дело.
Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка
подошла к 10, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из
того, что всякий раз, что́ стрелка приходит на 10 часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.