Неточные совпадения
— Вот тут наша
батарея стоит, — сказал штаб-офицер, указывая на самый высокий пункт, — того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
Объехав всю линию войск от правого до левого фланга князь Андрей поднялся на ту
батарею, с которой, по словам штаб-офицера, всё поле было видно.
Всё время, что он был на
батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов
офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного слова из того, что́ они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
Про
батарею Тушина было забыто, и только в самом конце дела, продолжая слышать канонаду в центре, князь Багратион послал туда дежурного штаб-офицера и потом князя Андрея, чтобы велеть
батарее отступать как можно скорее.
Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из-под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб-офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до
батареи Тушина.
Ополченцы и те, которые были в деревне, и те, котóрые работали на
батарее, побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчими. За ними солдаты и
офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал
офицер с кургана, как на центр позиции, и у которого на берегу лежали ряды скошенной пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского или курганной
батареи.
С
батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили
офицеры.
Неточные совпадения
Тут действует то же чувство, которое заставляло меня походом [На военной службе — до 1825 г.] сидеть на лошади и вести ее в поводу, когда спешивала вся
батарея, — чуть ли не я один это делал и нисколько не винил других
офицеров, которым не хотелось в жар, по глубокому песку проходить по нескольку верст.
— Да потому, что если взять того же батарейного командира, конечно, он получает довольно… но ведь он всех
офицеров в
батарее содержит на свой счет: они у него и пьют и едят, только не ночуют, — в кармане-то в итоге ничего и не осталось.
— А вот я рад, что и вы здесь, капитан, — сказал он морскому
офицеру, в штаб-офицерской шинели, с большими усами и Георгием, который вошел в это время в блиндаж и просил генерала дать ему рабочих, чтобы исправить на его
батарее две амбразуры, которые были засыпаны. — Мне генерал приказал узнать, — продолжал Калугин, когда командир
батареи перестал говорить с генералом, — могут ли ваши орудия стрелять по траншее картечью?
Это чувство было и у смертельно раненого солдата, лежащего между пятьюстами такими же ранеными на каменном полу Павловской набережной и просящего Бога о смерти, и у ополченца, из последних сил втиснувшегося в плотную толпу, чтобы дать дорогу верхом проезжающему генералу, и у генерала, твердо распоряжающегося переправой и удерживающего торопливость солдат, и у матроса, попавшего в движущийся батальон, до лишения дыхания сдавленного колеблющеюся толпой, и у раненого
офицера, которого на носилках несли четыре солдата и, остановленные спершимся народом, положили наземь у Николаевской
батареи, и у артиллериста, 16 лет служившего при своем орудии и, по непонятному для него приказанию начальства, сталкивающего орудие с помощью товарищей с крутого берега в бухту, и у флотских, только-что выбивших закладки в кораблях и, бойко гребя, на баркасах отплывающих от них.
Молодые
офицеры, которые, как он тотчас же по одному виду решил, только что ехали из корпуса, понравились ему и, главное, напомнили, что брат его, тоже из корпуса, на-днях должен был прибыть в одну из
батарей Севастополя.