В то самое время как князь Андрей жил без дела при Дриссе, Шишков, государственный секретарь, бывший одним из главных представителей этой партии, написал государю письмо, которое согласились подписать Балашев и Аракчеев. В письме этом, пользуясь данным ему от государя позволением рассуждать об общем ходе дел, он почтительно и под предлогом необходимости для государя воодушевить к войне народ в столице, предлагал государю
оставить войско.
Неточные совпадения
Ежели бы Кутузов решился
оставить дорогу, ведшую на сообщения с
войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и
оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом.
Ежели ваше величество не расположены проливать кровь наших подданных из-за подобного недоразумения, и ежели вы согласны вывести свои
войска из русских владений, то я
оставлю без внимания всё происшедшее, и соглашение между нами будет возможно.
Эти лица, хотя и восхищались скромностью государя, отказывавшегося от командования
войсками, но осуждали эту излишнюю скромность, и желали только одного и настаивали на том, чтоб обожаемый государь,
оставив излишнее недоверие к себе, объявил открыто, что он становится во главе
войска, составил бы при себе штаб-квартиру главнокомандующего и, советуясь где нужно с опытными теоретиками и практиками, сам бы вел свои
войска, которых одно это довело бы до высшего состояния воодушевления.
Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно
оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить
войска под нею.
Остальные генералы понимали это и,
оставляя в стороне вопрос о Москве, говорили о том направлении, которое в своем отступлении должно было принять
войско.
Они знали, что
войско должно драться, и что ежели оно не может, то с барышнями и дворовыми людьми нельзя итти на Три Горы воевать с Наполеоном, и что надо уезжать, как ни жалко
оставлять на погибель свое имущество.
Войска выходили и
оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому, раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Дорогой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.
Из всего, чтò мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, итти на Петербург, итти на Нижний Новгород, итти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, ну чтò бы ни придумать, глупее и пагубнее того, чтò сделал Наполеон, т. е. оставаться до октября в Москве, предоставляя
войскам грабить город, потом колеблясь
оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск по разоренной Смоленской дороге — глупее этого, пагубнее для
войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия.
Но когда передовой отряд, при котором он находился, ворвался в корчмы, одиноко стоявшие в анценском лесу и служившие шведам отводными караульнями; когда раздались в них вопли умиравших или просивших пощады, он плакал, стонал, бросался в ноги к русским начальникам, обнимал их колена и разными красноречивыми движениями молил о жизни для несчастных или грозил, в противном случае, бежать и
оставить войско без проводника.
Неточные совпадения
Севастопольское
войско, как море в зыбливую мрачную ночь, сливаясь, развиваясь и тревожно трепеща всей своей массой, колыхаясь у бухты по мосту и на Северной, медленно двигалось в непроницаемой тесноте прочь от места, на котором столько оно
оставило храбрых братьев, — от места, всего облитого его кровью — от места, 11 месяцев отстаиваемого от вдвое сильнейшего врага, и которое теперь велено было
оставить без боя.
Тогда Епишка неизменно гнал юнкера в карцер,
оставлял на две недели без отпуска и назначал на три внеочередных дежурства. А потом вызывал к себе учителя, полковника инженерных
войск, и ласково, убедительно, мягко говорил ему:
У Декалонга со Станиславским было до 5000
войска. Но все они были растянуты на великом пространстве от крепости Верхо-Яицкой до Орской. Декалонг их не сосредоточил, боясь
оставить линейные крепости без обороны.
Они, вероятно, думали и то, что сия держава, по покорении Чжуньгарии, вызвала оттуда свои
войска обратно, а в Или и Тарбагатае
оставила слабые гарнизоны, которые соединенными силами легко будет вытеснить; в переходе же чрез земли киргиз-казаков тем менее предполагали опасности, что сии хищники, отважные пред купеческими караванами, всегда трепетали при одном взгляде на калмыцкое вооружение.
Поэтому нисколько неудивительно, что и Петр прежде всего позаботился о
войске,
оставив на это время без внимания другие интересы страны.