Из всего, чтò мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, итти на Петербург, итти на Нижний Новгород, итти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, ну чтò бы ни придумать, глупее и пагубнее того, чтò сделал Наполеон, т. е. оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом колеблясь оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову,
не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск по разоренной Смоленской дороге — глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия.
Неточные совпадения
—
Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось
сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско
начало атаку в 6 часу вечера, — сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что́ он знал и видел.
Ежели бы Наполеон
не выехал вечером 24-го числа на Колочу, и
не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а
начал бы атаку на другой день утром, то никто бы
не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и
сражение произошло бы так, как мы его ожидали.
Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером вслед за отступлением нашего ариергарда, т. е. непосредственно после
сражения при Гридневой, и так как русские военачальники
не хотели или
не успели
начать тогда же 24-го вечером генерального
сражения, то первое и главное действие Бородинского
сражения было проиграно еще 24-го числа, и очевидно вело к проигрышу и того, которое было дано 26-го числа.
Как ни странно кажется с первого взгляда предположение, что Варфоломеевская ночь, приказанье на которую отдано Карлом IX, произошла
не по его воле, а что ему только казалось, что он велел это сделать, и что Бородинское побоище 80-ти тысяч человек произошло
не по воле Наполеона (несмотря на то, что он отдавал приказания о
начале и ходе
сражения), а что ему казалось только, что он это велел, — как ни странно кажется это предположение, но человеческое достоинство, говорящее мне, что всякий из нас ежели
не больше, то никак
не меньше человек, чем великий Наполеон, велит допустить это решение вопроса, и исторические исследования обильно подтверждают это предположение.
Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но
не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом
начале сражения.
Не один Наполеон испытывал то похожее на сновиденье чувство, что страшный размах руки падает бессильно, но все генералы, все участвовавшие и
не участвовавшие солдаты французской армии, после всех опытов прежних
сражений (где после вдесятеро-меньших усилий, неприятель бежал) испытывали одинаковое чувство ужаса перед тем врагом, который, потеряв ПОЛОВИНУ войска, стоял так же грозно в конце, как и в
начале сражения.
Для них всех,
начиная от маршала и до последнего солдата, это место было
не Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно кровопролитного
сражения.
Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому и офицеру,
не намекая на прежнее знакомство, будет держать себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости и забыв приготовленную официальность,
начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в
сражении под Вязьмой и что там отличился один гусар.
Он один во всё время отступления настаивает на том, чтобы
не давать
сражений, которые теперь бесполезны,
не начинать новой войны и
не переходить границ России.
Неточные совпадения
Самгина ошеломил этот неожиданный и разноголосый, но единодушный взрыв злости, и, кроме того, ‹он› понимал, что,
не успев
начать сражения, он уже проиграл его. Он стоял, глядя, как люди все более возбуждают друг друга, пальцы его играли карандашом, скрывая дрожь. Уже
начинали кричать друг на друга, а курносый человек с глазами хорька так оглушительно шлепнул ладонью по столу, что в буфете зазвенело стекло бокалов.
Граф замолчал. Таким образом узнал я конец повести, коей
начало некогда так поразило меня. С героем оной уже я
не встречался. Сказывают, что Сильвио, во время возмущения Александра Ипсиланти, предводительствовал отрядом этеристов и был убит в
сражении под Скулянами.
Сначала это раздражало их, они бегали за нами, ругались, но скоро
начали сами увлекаться игрою и, уже зная, что их ждет, являлись на поле
сражения тоже вооруженными множеством лаптей, мало того — подсмотрев, куда мы прячем боевой материал, они
не однажды обкрадывали нас, — мы жаловались им:
Казаки столпились вокруг своих начальников; но большая часть из них явно показывала свою ненависть к нижегородцам, и многие решительно объявляли, что
не станут драться с гетманом. Атаманы, готовые идти на помощь к князю Пожарскому,
начинали уже колебаться, как вдруг один из казаков, который с кровли высокой избы смотрел на
сражение, закричал:
Темный восток посерел; ветер стал утихать. Тучи разошлись; умирающие звезды виднелись кое-где на побледневшем зеленоватом небе.
Начало светать; в лагере кое-кто проснулся, и услышавшие звуки
сражения будили других. Говорили мало и тихо. Неизвестность близко подошла к людям: никто
не знал, что будет завтра, и
не хотел ни думать, ни говорить об этом завтрашнем дне.