Неточные совпадения
28-го октября Кутузов с
армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и
главными силами французов.
Во всей
армии и в
главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой-то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
До полудня 19-го числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одною
главною квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в
главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям
армии, и в ночь с 19-го на 20-е поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80-ти тысячная масса союзного войска.
Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой, белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись
главные силы французской
армии к тем Праценским высотам, которые всё более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.
Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при
главной квартире
армии и хотя и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно-русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию.
В Ростове, так же как и во всей
армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в
главной квартире и в Борисе.
Князь Андрей приехал в
главную квартиру
армии в конце июня.
Из всех этих партий в то самое время, как князь Андрей приехал к
армии, собралась еще одна девятая партия, начинавшая поднимать свой голос. Это была партия людей старых, разумных, государственно-опытных и умевших, не разделяя ни одного из противоречащих мнений, отвлеченно посмотреть на всё, чтò делалось при штабе
главной квартиры, и обдумать средства к выходу из этой неопределенности, нерешительности, запутанности и слабости.
Одушевление государем народа и воззвание к нему для защиты отечества — то самое (на сколько оно произведено было личным присутствием государя в Москве) одушевление народа, которое было
главною причиной торжества России, было представлено государю и принято им, как предлог для оставления
армии.
Унывать, беспокоиться и интриговать могли только в
главной квартире, а в глубокой
армии и не спрашивали себя, куда, зачем идут.
Багратион долго не присоединяется (хотя в соединении
главная цель всех начальствующих лиц), потому что ему кажется, что он на этом марше ставит в опасность свою
армию, и что выгоднее всего для него отступить левее и южнее, беспокоя с фланга и тыла неприятеля и комплектуя свою
армию в Украйне.
Приняв командованье над
армиями, Кутузов вспомнил, о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в
главную квартиру.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей
армии одно и то же настроение, называемое духом
армии, и составляющее
главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую
армию, заботы о защите Тульского завода и,
главное, выгоды приближения к своим запасам, заставили
армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу.
Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской
армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения и,
главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу
армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину.
Признаками этими были: и присылка Лористона, и изобилие провианта в Тарутине, и сведения приходившие со всех сторон о бездействии и беспорядке французов, и комплектование наших полков рекрутами, и хорошая погода, и продолжительный отдых русских солдат, и обыкновенно возникающее в войсках вследствие отдыха нетерпение исполнять то дело, для которого все собраны, и любопытство о том, чтò делалось во французской
армии, так давно потерянной из виду, и смелость, с которою теперь шныряли русские аванпосты около стоявших в Тарутине французов, и известия о легких победах над французами мужиков и партизанов, и зависть, возбуждаемая этим, и чувство мести, лежавшее в душе каждого человека до тех пор пока французы были в Москве, и —
главное — неясное, но возникшее в душе каждого солдата сознание того, что отношение силы изменилось теперь, и преимущество находится на нашей стороне.
От Оршы побежали дальше по дороге в Вильну, точно так же играя в жмурки с преследующею
армией. На Березине опять замешались, многие потонули, многие сдались, но те, которые перебрались через реку, побежали дальше.
Главный начальник их надел шубу и, сев в сани, поскакал один, оставив своих товарищей. Кто мог, — уехал тоже, кто не мог, — сдался или умер.
Главная причина уменьшения
армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.
Неточные совпадения
— А
главное, — продолжал Дрозд с лицемерным сожалением, —
главное, что есть же на свете такие отчаянные сорванцы, неслухи и негодяи, которые в вашем положении, никого не спрашивая и не предупреждая, убегают из лагеря самовольно, пробудут у портного полчаса-час и опрометью бегут назад, в лагерь. Конечно, умные, примерные дети таких противозаконных вещей не делают. Сами подумайте: самовольная отлучка — это же пахнет дисциплинарным преступлением, за это по головке в
армии не гладят.
Большая русская
армия, под
главным начальством незабвенного князя Кутузова, прикрывая богатейшие наши провинции, стояла спокойно лагерем, имела все нужное в изобилии и беспрестанно усиливалась свежими войсками, подходившими из всех низовых губерний.
Я знал, что
главным двигателем по части ташкентской цивилизации состоит некто Пьер Накатников, мой старый товарищ по школе. Он занимался организацией
армии цивилизаторов; он кликал клич и вербовал охочих людей; он отправлял их целыми транспортами к месту назначения, распоряжался перевозочными средствами и т. д. и т. д.
Уже Румянцев не был
главным, деятельным начальником; но дух его в Российских
армиях — и неверные, увидев их, вострепетали; они узнали прежних своих разителей, узнали по их быстрым движениям, смертоносным громам, сокрушительным ударам; бежали с полей открытых, милых геройству, страшных робости и заключились в крепких оградах.
Люди эти — полиция и,
главным образом,
армия.