— Oui, sire, et elle est en cendres à l’heure qu’il est. Je l’ai laissée toute en flammes, [Вступил ли неприятель в город? — Да, ваше величество, и в настоящую минуту Москва обращена в пепел. Я оставил ее объятую пламенем,] — решительно сказал Мишо; но
взглянув на государя, Мишо ужаснулся тому, чтò он сделал. Государь тяжело и часто стал дышать, нижняя губа его задрожала, и прекрасные голубые глаза мгновенно увлажились слезами.
Неточные совпадения
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами,
взглянул на Новосильцова, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь
на Кутузова.
— Ведь мы не
на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, — сказал
государь, снова
взглянул в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что́ он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
Государь с улыбкой
взглянул на залу.
Поговорив с дамой,
государь взглянул вопросительно и видно поняв, что Балашев поступил так только потому, что
на это были важные причины, слегка кивнул даме и обратился к Балашеву.
Император,
государь мой,] — начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно
взглянул на русского посла; но взгляд устремленных
на него глаз императора смутил его.
Неточные совпадения
Пугачев грозно
взглянул на старика и сказал ему: «Как ты смел противиться мне, своему
государю?» Комендант, изнемогая от раны, собрал последние силы и отвечал твердым голосом: «Ты мне не
государь, ты вор и самозванец, слышь ты!» Пугачев мрачно нахмурился и махнул белым платком.
Пугачев
взглянул на меня быстро. «Так ты не веришь, — сказал он, — чтоб я был
государь Петр Федорович? Ну, добро. А разве нет удачи удалому? Разве в старину Гришка Отрепьев не царствовал? Думай про меня что хочешь, а от меня не отставай. Какое тебе дело до иного-прочего? Кто ни поп, тот батька. Послужи мне верой и правдою, и я тебя пожалую и в фельдмаршалы и в князья. Как ты думаешь?».
Дорогой у них с Платовым очень мало приятного разговора было, потому они совсем разных мыслей сделались:
государь так соображал, что англичанам нет равных в искусстве, а Платов доводил, что и наши
на что
взглянут — всё могут сделать, но только им полезного ученья нет.
Государь взглянул на пистолю и наглядеться не может.
Всякий начальник,
взглянув на аттестат, прямо скажет: «Были вы, милостивый
государь, секретарем губернского правления, понизили вас сначала в тюремные смотрители, а тут и совсем выгнали: как я вас могу принять!» Ведь он, эхидная душа, поступаючи так со мной, понимал это, и что ж мне после того осталось делать?