Неточные совпадения
Нет, я вам вперед говорю, если вы мне не скажете, что у нас
война, если вы еще позволите себе защищать все гадости, все
ужасы этого Антихриста (право, я верю, что он Антихрист), — я вас больше не знаю, вы уж не друг мой, вы уж не мой верный раб, как вы говорите.]
Она не понимала значения этой
войны, несмотря на то, что Деcаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом
войны, старался ей растолковать свои соображения и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по-своему с
ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
Он воображал себе, что по его воле произошла
война с Россией, и
ужас совершившегося не поражал его душу. Он смело принимал на себя всю ответственность события, и его помраченный ум видел оправдание в том, что в числе сотен тысяч погибших людей было меньше французов, чем гессенцев и баварцев.
Страшно трудно оправдать и объяснить вездеприсутствие всемогущего и всеблагого Бога в зле, в чуме, в холере, в пытках, в
ужасах войн, революций и контрреволюций.
Теории Маркса, Ницше, Фрейда, Гейдеггера, современный роман,
ужасы войны и революции, вспышки древней жестокости и господство новой лживости — все сокрушает возвышенные учения о человеке.
Когда же он очутился один, с изжогой и запыленным лицом, на 5-й станции, на которой он встретился с курьером из Севастополя, рассказавшим ему про
ужасы войны, и прождал 12 часов лошадей, — он уже совершенно раскаивался в своем легкомыслии, с смутным ужасом думал о предстоящем и ехал бессознательно вперед, как на жертву.
Автор видит весь
ужас войны; видит, что причина ее в том, что правительства, обманывая людей, заставляют их идти убивать и умирать без всякой для них нужды; видит и то, что люди, которые составляют войска, могли бы обратить оружие против правительств и потребовать у них отчета.
Такого чтения после П. А. Никитина я не слыхал никогда, и, слушая ее тогда и после, я будто вижу перед собой П.А. Никитина, слышу его голос, тон, переливы, и вижу перед собой меняющее выражение лицо и глаза Ермоловой, Ермоловой того дня, того незабвенного вечера, когда вскоре после бенефиса прочла она «Песню о рубашке» Томаса Гуда, затем некрасовское «Внимая
ужасам войны».
Неточные совпадения
— Ты, конечно, знаешь: в деревнях очень беспокойно, возвратились солдаты из Маньчжурии и бунтуют, бунтуют! Это — между нами, Клим, но ведь они бежали, да, да! О, это был
ужас! Дядя покойника мужа, — она трижды, быстро перекрестила грудь, — генерал, участник турецкой
войны, георгиевский кавалер, — плакал! Плачет и все говорит: разве это возможно было бы при Скобелеве, Суворове?
И человечество, не просветившее в себе божественным светом этой темной древней стихии, неизбежно проходит через крестный
ужас и смерть
войны.
Человечество и весь мир могут перейти к высшему бытию, и не будет уже материальных насильственных
войн с
ужасами, кровью и убийством.
Если утверждается, что
война сама по себе не есть благо, что она связана со злом и
ужасом, что желанно такое состояние человечества, при котором
войны невозможны и ненужны, то это очень элементарно и слишком неоспоримо.
До
войны и ее
ужасов мы каждый день совершали много жестокого и претерпевали много жестоких болей.