Неточные совпадения
— Экой ты, братец мой! —
говорил казак фурштатскому
солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся у самых колес и лошадей пехоту, — экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
— Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро-то, —
говорил, едва удерживаясь от смеха,
с огромным ртом молодой
солдат, — я так и обмер. Право, ей-Богу, так испужался, беда! —
говорил этот
солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался.
— И что́ становятся? Порядку-то нет! —
говорили солдаты. — Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера-то приперли, —
говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
На одной из станций он обогнал обоз русских раненых. Русский офицер, ведший транспорт, развалясь на передней телеге, что-то кричал, ругая грубыми словами
солдата. В длинных немецких форшпанах тряслось по каменистой дороге по шести и более бледных, перевязанных и грязных раненых. Некоторые из них
говорили (он слышал русский говор), другие ели хлеб, самые тяжелые, молча,
с кротким и болезненным детским участием, смотрели на скачущего мимо их курьера.
— Глянь-ка, глянь, —
говорил один
солдат товарищу, указывая на русского мушкатера-солдата, который
с офицером подошел к цепи и что-то часто и горячо
говорил с французским гренадером. — Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз-то за ним не поспевает. Ну-ка ты, Сидоров!
«Ради… ого-го-го-го-го!…» раздалось по рядам. Угрюмый
солдат, шедший слева, крича, оглянулся глазами на Багратиона
с таким выражением, как будто
говорил: «сами знаем»; другой, не оглядываясь и как будто боясь развлечься, разинув рот, кричал и проходил.
Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и
говорил это на острове св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым
солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes, [хорошие принципы,] а дипломатам того времени то, что всё произошло от того, что союз России
с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона, и что неловко был написан memorandum за № 178.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда-то спешащего, много
солдат, но так же как и всегда ездили извозчики, купцы стояли у лавок, и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте, все
говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
— Я
говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, — сказала m-lle Bourienne. — Потому что, согласитесь, chère Marie попасть в руки
солдат или бунтующих мужиков на дороге — было бы ужасно. M-lle Bourienne достала из ридикюля объявление (не на русской обыкновенной бумаге) французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала его княжне.
Несколько
солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтоб он
говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
Не понимая того, чтò ему
говорили, Пьер встал и пошел
с солдатами.
Убегая из Москвы, люди этого войска захватили
с собой всё, чтò было награблено. Наполеон тоже увозил
с собой свой собственный trésor. [сокровище.] Увидав обоз, загромождавший армию, Наполеон ужаснулся (как
говорит Тьер). Но он,
с своею опытностью войны, не велел сжечь все лишние повозки, как он это сделал
с повозками маршала, подходя к Москве; он посмотрел на эти коляски и кареты, в которых ехали
солдаты, и сказал, что это очень хорошо, что экипажи эти употребятся для провианта, больных и раненых.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое-где по небу; красное, подобное пожару зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный, красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные
солдаты. Ему хотелось
поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух
солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского
солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что-то ласково
говорил ему. Кутузов опять
с тем же выражением покачал головой.
С дворовыми он не любил иметь никакого дела, называл их дармоедами и, как все
говорили, распустил и избаловал их; когда надо было сделать какое-нибудь распоряжение насчет дворового, в особенности когда надо было наказывать, он бывал в нерешительности и советовался со всеми в доме: только когда возможно было отдать в
солдаты вместо мужика дворового, он делал это без малейшего колебания.
Неточные совпадения
Пришел
солдат с медалями, // Чуть жив, а выпить хочется: // — Я счастлив! —
говорит. // «Ну, открывай, старинушка, // В чем счастие солдатское? // Да не таись, смотри!» // — А в том, во-первых, счастие, // Что в двадцати сражениях // Я был, а не убит! // А во-вторых, важней того, // Я и во время мирное // Ходил ни сыт ни голоден, // А смерти не дался! // А в-третьих — за провинности, // Великие и малые, // Нещадно бит я палками, // А хоть пощупай — жив!
И какая разница между бесстрашием
солдата, который на приступе отваживает жизнь свою наряду
с прочими, и между неустрашимостью человека государственного, который
говорит правду государю, отваживаясь его прогневать.
— Валом валит
солдат! —
говорили глуповцы, и казалось им, что это люди какие-то особенные, что они самой природой созданы для того, чтоб ходить без конца, ходить по всем направлениям. Что они спускаются
с одной плоской возвышенности для того, чтобы лезть на другую плоскую возвышенность, переходят через один мост для того, чтобы перейти вслед за тем через другой мост. И еще мост, и еще плоская возвышенность, и еще, и еще…
Он слышал, как его лошади жевали сено, потом как хозяин со старшим малым собирался и уехал в ночное; потом слышал, как
солдат укладывался спать
с другой стороны сарая
с племянником, маленьким сыном хозяина; слышал, как мальчик тоненьким голоском сообщил дяде свое впечатление о собаках, которые казались мальчику страшными и огромными; потом как мальчик расспрашивал, кого будут ловить эти собаки, и как
солдат хриплым и сонным голосом
говорил ему, что завтра охотники пойдут в болото и будут палить из ружей, и как потом, чтоб отделаться от вопросов мальчика, он сказал: «Спи, Васька, спи, а то смотри», и скоро сам захрапел, и всё затихло; только слышно было ржание лошадей и каркание бекаса.
— Вы не можете представить себе, что такое письма
солдат в деревню, письма деревни на фронт, —
говорил он вполголоса, как бы сообщая секрет. Слушал его профессор-зоолог, угрюмый человек, смотревший на Елену хмурясь и
с явным недоумением, точно он затруднялся определить ее место среди животных. Были еще двое знакомых Самгину — лысый, чистенький старичок,
с орденом и длинной поповской фамилией, и пышная томная дама, актриса театра Суворина.