Стòит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие
в убийствах, сначала во Франции, потом
в Италии,
в Африке,
в Пруссии,
в Австрии,
в Испании,
в России,
и что движения с запада на восток
и с востока на запад составляют общую сущность этих событий,
и нам не только не нужно будет видеть исключительность
и гениальность
в характерах Наполеона
и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как
и все остальные;
и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем
они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Тот идеал славы
и величия, состоящий
в том, чтобы не только ничего не считать для себя дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая
ему непонятное сверхъестественное значение, — этот идеал, долженствующий руководить этим человеком
и связанными с
ним людьми, на просторе вырабатывается
в Африке.