Неточные совпадения
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он
не мог уже этого сделать.
Не мог, как
не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она
имела уже
власть над ним. И между ним и ею
не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
Тогда только орден наш будет
иметь власть — нечувствительно вязать руки покровителям беспорядка и управлять ими так, чтоб они того
не примечали.
— Да, да, — рассеянно сказал князь Андрей. — Одно, что бы я сделал, ежели бы
имел власть, — начал он опять, — я
не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то
не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он
имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе —
не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique), [общественного блага,] но о себе как о главнокомандующем, о представителе
власти и уполномоченном царя.
Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда
не имел в России такой
власти, как он, он поставлен в это положение — поднят на смех перед всею армией.
Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что если
не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро
не будем
иметь войска в своей
власти в случае сражения.
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой
власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с
властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за всё совершавшееся в Европе, и лицо
не выдуманное, а живое, имеющее как и каждый человек, свои личные привычки, страсти, стремления к добру, красоте, истине, — что это лицо, пятьдесят лет тому назад,
не то что
не было добродетельно (за это историки
не упрекают), а
не имело тех воззрений на благо человечества, которые
имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, т. е. читанием книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Сам Наполеон
не имеет больше смысла; все действия его очевидно жалки и гадки; но опять совершается необъяснимая случайность: союзники ненавидят Наполеона, в котором они видят причину своих бедствий; лишенный силы и
власти, изобличенный в злодействах и коварствах, он бы должен был представляться им таким, каким он представлялся им десять лет тому назад, и год после, — разбойником вне закона.
Жить было дешевле потому, что жизнь была связана: той самой дорогой роскоши, состоящей в таком роде жизни, что всякую минуту можно изменить его, Пьер
не имел уже, да и
не желал
иметь более. Он чувствовал, что образ жизни его определен теперь раз навсегда до смерти, что изменить его
не в его
власти, и потому этот образ жизни был дешев.
Деревенские жители,
не имея ясного понятия о причинах дождя, говорят, смотря по тому, хочется ли им дождя или вёдра: ветер разогнал тучи и ветер нагнал тучи. Так точно общие историки: иногда, когда им этого хочется, когда это подходит к их теории, они говорят, что
власть есть результат событий; а иногда когда нужно доказать другое, — они говорят, что
власть производит события.
Возможно понять, что Наполеон
имел власть, и потому совершилось событие; с некоторою уступчивостью можно еще понять, что Наполеон, вместе с другими влияниями, был причиной события; но каким образом книга Contrat Social [Общественный договор] сделала то, что французы стали топить друг друга, —
не может быть понято без объяснения причинной связи этой новой силы с событием.
Власть эта
не может быть основана на преобладании нравственной силы, ибо,
не говоря о людях-героях, как Наполеоны, о нравственных достоинствах которых мнения весьма разноречивы, история показывает нам, что ни Людовики ХІ-е, ни Метернихи, управлявшие миллионами людей,
не имели никаких особенных свойств силы душевной, а напротив, были по бòльшей части нравственно слабее каждого из миллионов людей, которыми они управляли.
Признавая ложность этого взгляда на историю, другой род историков говорит, что
власть основана на условной передаче правителям совокупности воль масс, и что исторические лица
имеют власть только под условиями исполнения той программы, которую молчаливым согласием предписала им воля народа. Но в чем состоят эти условия, историки эти
не говорят нам, или если и говорят, то постоянно противоречат один другому.
Если бы область человеческого знания ограничивалась одним отвлеченным мышлением, то, подвергнув критике то объяснение
власти, которое дает наука, человечество пришло бы к заключению, что
власть есть только слово и в действительности
не существует. Но для познавания явлений, кроме отвлеченного мышления, человек
имеет орудие опыта, на котором он поверяет результаты мышления. И опыт говорит, что
власть не есть слово, но действительно существующее явление.
Неточные совпадения
Имею повеление объехать здешний округ; а притом, из собственного подвига сердца моего,
не оставляю замечать тех злонравных невежд, которые,
имея над людьми своими полную
власть, употребляют ее во зло бесчеловечно.
—
Не думаю, опять улыбаясь, сказал Серпуховской. —
Не скажу, чтобы
не стоило жить без этого, но было бы скучно. Разумеется, я, может быть, ошибаюсь, но мне кажется, что я
имею некоторые способности к той сфере деятельности, которую я избрал, и что в моих руках
власть, какая бы она ни была, если будет, то будет лучше, чем в руках многих мне известных, — с сияющим сознанием успеха сказал Серпуховской. — И потому, чем ближе к этому, тем я больше доволен.
— С его сиятельством работать хорошо, — сказал с улыбкой архитектор (он был с сознанием своего достоинства, почтительный и спокойный человек). —
Не то что
иметь дело с губернскими
властями. Где бы стопу бумаги исписали, я графу доложу, потолкуем, и в трех словах.
Другой бы на моем месте предложил княжне son coeur et sa fortune; [руку и сердце (фр.).] но надо мною слово жениться
имеет какую-то волшебную
власть: как бы страстно я ни любил женщину, если она мне даст только почувствовать, что я должен на ней жениться, — прости любовь! мое сердце превращается в камень, и ничто его
не разогреет снова.
Я плачу… если вашей Тани // Вы
не забыли до сих пор, // То знайте: колкость вашей брани, // Холодный, строгий разговор, // Когда б в моей лишь было
власти, // Я предпочла б обидной страсти // И этим письмам и слезам. // К моим младенческим мечтам // Тогда
имели вы хоть жалость, // Хоть уважение к летам… // А нынче! — что к моим ногам // Вас привело? какая малость! // Как с вашим сердцем и умом // Быть чувства мелкого рабом?