Неточные совпадения
Адъютант был прислан из главного
штаба подтвердить полковому
командиру то, чтò было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором он шел — в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
— А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым
командиром, — говорил, обращаясь к пунцово-красному, взволнованному Ростову, высокий штаб-ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
— Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, — перебил штаб-ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. — Вы при других офицерах говорите полковому
командиру, что офицер украл…
— Вы при офицерах говорите полковому
командиру про эту пакость, — продолжал штаб-ротмистр. — Богданыч (Богданычем называли полкового
командира) вас осадил.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому
командиру. Жерков, после своего изгнания из главного
штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при
штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
— Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, — сказал штаб-офицер, указывая на этих людей. — Распускают
командиры. А вот здесь, — он указал на раскинутую палатку маркитанта, — собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.
Штаб-офицер присоединился к увещаниям полкового
командира; но князь Багратион не отвечал им и только приказал перестать стрелять и построиться так, чтобы дать место подходившим двум батальонам.
На другой день, полковой
командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в
штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько-то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового
командира поохал в
штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы.
Казака призвали, расспросили; казачьи
командиры хотели воспользоваться этим случаем, чтоб отбить лошадей, но один из начальников, знакомый с высшими чинами армии, сообщил этот факт штабному генералу. В последнее время в
штабе армии положение было в высшей степени натянутое. Ермолов, за несколько дней перед этим, придя к Бенигсену, умолял его употребить свое влияние на главнокомандующего, для того чтобы сделано было наступление.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе 3000, теперь, в числе 900 человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревню на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и
штабами. Была только одна изба для полкового
командира.
Неточные совпадения
— Подпоручик… Ромашов…
Командир полка объявляет вам… строжайший выговор… На семь дней… на гауптвахту… в
штаб дивизии… Безобразие, скандал… Весь полк о…..и!.. Мальчишка!
Смотр кончался. Роты еще несколько раз продефилировали перед корпусным
командиром: сначала поротно шагом, потом бегом, затем сомкнутой колонной с ружьями наперевес. Генерал как будто смягчился немного и несколько раз похвалил солдат. Было уже около четырех часов. Наконец полк остановили и приказали людям стоять вольно. Штаб-горнист затрубил «вызов начальников».
— А вот я рад, что и вы здесь, капитан, — сказал он морскому офицеру, в штаб-офицерской шинели, с большими усами и Георгием, который вошел в это время в блиндаж и просил генерала дать ему рабочих, чтобы исправить на его батарее две амбразуры, которые были засыпаны. — Мне генерал приказал узнать, — продолжал Калугин, когда
командир батареи перестал говорить с генералом, — могут ли ваши орудия стрелять по траншее картечью?
Здесь практически проверялась память: кому и как надо отдавать честь. Всем господам обер — и штаб-офицерам чужой части надлежит простое прикладывание руки к головному убору. Всем генералам русской армии, начальнику училища,
командиру батальона и своему ротному
командиру честь отдается, становясь во фронт.
Назначен был штаб-офицер,
командир роты, и сверх того четыре обер-офицера, дежуривших поочередно по острогу.