— Ну, вот что́, господа, — сказал Билибин, — Болконский мой
гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Вене, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave, [в этой гадкой моравской дыре,] это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brünn. [Надо его поподчевать Брюнном.] Вы возьмите на себя театр, я — общество, вы, Ипполит, разумеется, — женщин.
Неточные совпадения
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному
дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивою старшею дочерью и
гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели
в гостиной.
Пьер
в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И
в Петербурге, и
в Москве
дом их постоянно бывал полон
гостями.
В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел
в спальню, а остался
в своем огромном, отцовском кабинете,
в том самом,
в котором умер граф Безухов.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из
гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон
дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему-то смеявшуюся, веселившуюся между другою молодою половиной общества, всё спрашивал себя: «О чем она думает? Чему она так рада!».
В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем
дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех
гостей своим сосредоточенно-рассеянным и мрачным видом.
В кабинете дядюшка попросил
гостей сесть и расположиться как
дома, а сам вышел.
После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей
в первый раз принимающих
в своем
доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его
гостей...
Княжна Марья, сидя
в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что́ она слышала; она думала только о том, не замечают ли все
гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший
в их
доме.
С раннего утра
в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила по праздникам к обедни и от обедни
в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись,
дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три-четыре
гостей, после обеда делала партию
в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал
в гости и остался
дома с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, чтò с ним редко случалось.
В самом серьезном расположении духа Пьер подъехал к
дому старого князя.
Дом этот уцелел.
В нем видны были следы разрушения, но характер
дома был тот же. Встретивший Пьера старый официант с строгим лицом, как будто желая дать почувствовать
гостю, что отсутствие князя не нарушает порядка
дома, сказал, что княжна изволила пройти
в свои комнаты и принимает по воскресеньям.
Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады
гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь
в этом
доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался.
— Soyez le bienvenu! Добро пожаловать! — сказал он ему, — le descendant des Persianoff потомок Персиановых. всегда будет желанным
гостем в доме Мангушевых. Мы, сельские дворяне, конечно, не можем доставить вам тех высоких наслаждений, к которым привыкли люди столиц, но и у нас найдется для Персианова и чарка доброго старого вина, и хороший кусок дымящегося ростбифа. Entrez, je vous prie Войдите, прошу вас..
Неточные совпадения
Г-жа Простакова (обробев и иструсясь). Как! Это ты! Ты, батюшка!
Гость наш бесценный! Ах, я дура бессчетная! Да так ли бы надобно было встретить отца родного, на которого вся надежда, который у нас один, как порох
в глазе. Батюшка! Прости меня. Я дура. Образумиться не могу. Где муж? Где сын? Как
в пустой
дом приехал! Наказание Божие! Все обезумели. Девка! Девка! Палашка! Девка!
Княгиня Бетси, не дождавшись конца последнего акта, уехала из театра. Только что успела она войти
в свою уборную, обсыпать свое длинное бледное лицо пудрой, стереть ее, оправиться и приказать чай
в большой гостиной, как уж одна за другою стали подъезжать кареты к ее огромному
дому на Большой Морской.
Гости выходили на широкий подъезд, и тучный швейцар, читающий по утрам, для назидания прохожих, за стеклянною дверью газеты, беззвучно отворял эту огромную дверь, пропуская мимо себя приезжавших.
В Левинском, давно пустынном
доме теперь было так много народа, что почти все комнаты были заняты, и почти каждый день старой княгине приходилось, садясь зa стол, пересчитывать всех и отсаживать тринадцатого внука или внучку за особенный столик. И для Кити, старательно занимавшейся хозяйством, было не мало хлопот о приобретении кур, индюшек, уток, которых при летних аппетитах
гостей и детей выходило очень много.
— Что это за бессмыслица! — говорил Степан Аркадьич, узнав от приятеля, что его выгоняют из
дому, и найдя Левина
в саду, где он гулял, дожидаясь отъезда
гостя. — Mais c’est ridicule! [Ведь это смешно!] Какая тебя муха укусила? Mais c’est du dernier ridicule! [Ведь это смешно до последней степени!] Что же тебе показалось, если молодой человек…
«Ну, что же, надо же ему как-нибудь говорить с хозяйкой
дома», сказал себе Левин. Ему опять что-то показалось
в улыбке,
в том победительном выражении, с которым
гость обратился к Кити…