Неточные совпадения
— Перестаньте шутить. Я хотела серьезно поговорить с вами.
Знаете, я недовольна вашим меньшим сыном. Между нами будь сказано (
лицо ее приняло грустное выражение), о нем говорили у ее величества и жалеют вас…
Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она
знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С
лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное
лицо ее выражало только беспокойство и страх.
Мсье Пьер не
знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, как у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое
лицо и являлось другое — детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Кутузов отвернулся. На
лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что̀ ему сказал Долохов, и всё, что̀ он мог сказать ему, он давно, давно
знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что̀ нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
— Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? — сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3-ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину.
Лицо полкового командира выражало после счастливо-отбытого смотра неудержимую радость. — Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня
знаете… Очень благодарил! — И он протянул руку ротному.
— Чорт их
знает, что́ делают! — проворчал Денисов. — А! Ростов! — крикнул он юнкеру, заметив его веселое
лицо. — Ну, дождался.
На выходе император Франц только пристально вгляделся в
лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель-адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию. Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не
зная, что́ сказать, и покраснел.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что-то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не
знает ли он чего нового? На их столь знакомых ему
лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся
лице Несвицкого.
Князь Андрей направился к двери, из-за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом
лице, показался на пороге. Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на
лицо своего адъютанта и не
узнавал его.
Проезжая между тех же рот, которые ели кашу и пили водку четверть часа тому назад, он везде видел одни и те же быстрые движения строившихся и разбиравших ружья солдат, и на всех
лицах узнавал он то чувство оживления, которое было в его сердце. «Началось! Вот оно! Страшно и весело!» говорило
лицо каждого солдата и офицера.
Князь Андрей с беспокойным любопытством вглядывался в это неподвижное
лицо, и ему хотелось
знать, думает ли и чувствует, и что́ думает, что́ чувствует этот человек в эту минуту?
Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем-то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество
лиц, которые прежде не хотели и
знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть.
Перед обедом княжна и m-lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m-lle Bourienne с сияющим
лицом, которое говорило: «Я ничего не
знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья — бледная, испуганная, с опущенными глазами.
M-lle Bourienne и маленькая княгиня должны были признаться самим себе, что княжна Марья в этом виде была очень дурна, хуже, чем всегда; но было уже поздно. Она смотрела на них с тем выражением, которое они
знали, выражением мысли и грусти. Выражение это не внушало им страха к княжне Марье. (Этого чувства она никому не внушала.) Но они
знали, что когда на ее
лице появлялось это выражение, она была молчалива и непоколебима в своих решениях.
Ввечеру, когда после ужина стали расходиться, Анатоль поцеловал руку княжны. Она сама не
знала, как у ней достало смелости, но она прямо взглянула на приблизившееся к ее близоруким глазам прекрасное
лицо. После княжны он подошел к руке m-lle Bourienne (это было неприлично, но он делал всё так уверенно и просто), и m-lle Bourienne вспыхнула и испуганно взглянула на княжну.
Тихон
знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным
лицом встретил вопросительно-сердитый взгляд
лица, появившегося из-под рубашки.
Княжна Марья подходила в тот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все
знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и
знают то, чтò она об этом думает. Она читала это выражение в
лице Тихона и в
лице камердинера князя Василья, который с горячею водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо
знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его
лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.
Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений
лиц, с начала обеда насторожила уши и
знала, что что-нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что-нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает.
— Вот что̀, Берг, милый мой, — сказал Ростов. — Когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтобы не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда-нибудь, куда-нибудь… к чорту! — крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его
лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: — вы
знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами
узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20-ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое
лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё — всякая черта, всякое движение — казалось ему прелестно в государе.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что̀ он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую
знали в полку, и он
знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым
лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову
узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем-то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все
лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что-то такое, чего другие не
знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
Повар и эконом клуба с веселыми
лицами слушали приказания графа, потому что они
знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными
лицами, которых он всех
знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца-сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его
знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая-то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу.
Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем-то одном, тяжелом и неразрешенном.
— Р…аз! Два! Три!… — сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане
узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в
лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог
знает, что́ бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы Элен не выбежала из комнаты.
— Графиня, я виноват перед вами, — продолжал Денисов прерывающимся голосом, — но
знайте, что я так боготворю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… — Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое
лицо… — Ну прощайте, графиня, — сказал он, поцеловав ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.
— Charmée de vous voir. Je suis très contente de vous voir, [ — Очень рада вас видеть. Очень рада.] — сказала она Пьеру, в то время, как он целовал ее руку. Она
знала его ребенком, и теперь дружба его с Андреем, его с женою, а главное, его доброе, простое
лицо расположили ее к нему. Она смотрела на него своими прекрасными, лучистыми глазами и, казалось, говорила: «я вас очень люблю, но пожалуйста не смейтесь над моими». Обменявшись первыми фразами приветствия, они сели.
Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь
знал его в
лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое
лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Лицо его в первую минуту, когда он
узнал Ростова, выразило досаду.
Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми
лицами, которые, он
знал, были в силе и могли быть нужны ему.
Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которые он вновь
узнавал каждый день, что теперь, в 1809-м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое-то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным,
лицо — Сперанский.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым
лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого
знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локонов глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он
знал четыре года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и
лицо его выразило восторженное удивление. Это выражение его
лица обрадовало Наташу.
Наташа с радостию смотрела на знакомое
лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и
знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
— Где? — спросил Болконский. — Виноват, — сказал он обращаясь к барону, — этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцовать. — Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее
лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он
узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением
лица подошел к графине Ростовой.
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее
лица поразила его.
Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не
знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что́ чувствуешь».
Николай слез с лошади, остановился подле гончих с подъехавшими Наташей и Петей, ожидая сведений о том, чем кончится дело. Из-за опушки выехал дравшийся охотник с лисицей в тороках и подъехал к молодому барину. Он издалека снял шапку и старался говорить почтительно; но он был бледен, задыхался, и
лицо его было злобно. Один глаз был у него подбит, но он вероятно и не
знал этого.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемою улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в
лица и никого не
узнавая. Она не
узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла
узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым
лицам. Пелагея Даниловна стала
узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
— Так хорошо? — сказал Николай, еще раз высматривая выражение
лица сестры, чтоб
узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из-под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
— Я не
знаю, как отвечать на ваш вопрос, — сказал он, покраснев, сам не
зная от чего. — Я решительно не
знаю, что́ это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не
знаю: вот всё, что́ можно про нее сказать. — Княжна Марья вздохнула и выражение ее
лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и счастливым, праздничным
лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера — жениха с невестой, которую так
знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что́ было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.
— Никому не поверю; я
знаю, что не любит, — смело сказала Наташа, взяв письмо, и в
лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
Он не
знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что
лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
Борис первый
узнал известие о переходе французскими войсками Немана, и, благодаря этому, имел случай показать некоторым важным
лицам, что многое скрытое от других бывает ему известно, и через то имел случай подняться выше во мнении этих особ.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева.
Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон
знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак.] говорил он впоследствии.
—
Знайте, что ежели вы поколеблете Пруссию против меня,
знайте, что я сотру ее с карты Европы, — сказал он с бледным, искаженным злобой
лицом, энергическим жестом одной маленькой руки ударяя по другой.