Неточные совпадения
Князь равнодушно
замолк. Анна Павловна, с свойственною ей придворною и женскою ловкостью и быстротою такта, захотела и щелконуть князя за
то, что он дерзнул так отозваться о лице, рекомендованном императрице, и в
то же время утешить его.
Князь Василий
замолчал, и щеки его начали нервически подергиваться
то на одну,
то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда:
то они смотрели нагло-шутливо,
то испуганно оглядывались.
Князь Андрей направился к двери, из-за которой слышны были голоса. Но в
то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате
замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге. Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
— Она
замолчала, как молчат всегда женщины, чего-то ожидая после
того, как скажут про свои года.
Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в
то время, когда австрийский начальник штаба
замолкал.
Когда
замолк однообразный звук голоса Вейротера, Кутузов открыл глаза, как мельник, который просыпается при перерыве усыпительного звука мельничных колес, прислушался к
тому, что́ говорил Ланжерон, и, как будто говоря: «а вы всё еще про эти глупости!» поспешно закрыл глаза и еще ниже опустил голову.
Но говорили это обыкновенно уже гораздо после
того, как
замолкал ее голос.
Мужчины, по-английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и
того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все
замолкли.
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабою женщиной и
замолчал, подумав, что всё-таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего
того, что́ составляет достоинство мужчины, — ein Mann zu sein. [быть мужчиной.]
— Еще, пожалуйста еще, — сказала Наташа в дверь, как только
замолкла балалайка. Митька настроил и опять задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметною улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настроивали и опять дребезжали
те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она
замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами)
то, что она увидит гроб,
то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
— Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, — сказал граф Растопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. — Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И
то… — Граф Растопчин
замолчал, чувствуя, что он стоял на
том рубеже, где уже нельзя осуждать.
Ростову, как от звуков самой веселой музыки, стало весело на душе от этих звуков, давно уже неслышанных. Трап-та-та-тап! хлопали
то вдруг,
то быстро один за другим, несколько выстрелов. Опять
замолкало всё, и опять как будто трескались хлопушки, по которым ходил кто-то.
— Дронушка, — сказала княжна Марья, видевшая в нем несомненного друга,
того самого Дронушку, который из своей ежегодной поездки на ярмарку в Вязьму привозил ей всякий раз и с улыбкой подавал свои особенные пряники. — Дронушка, теперь после нашего несчастия, — начала она и
замолчала, не в силах говорить дальше.
— Да, я с вами, — сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На
том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. — А этого отчего не подняли? — начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в
ту же сторону, он
замолчал.
Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в
то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что-то и, как только вошел Пьер,
замолчал и вышел.
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но Отец ваш питает их», сказал он сам себе и хотел
то же сказать княжне; «но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они — не нужны. Мы не можем понимать друг друга!» и он
замолчал.
Николай
замолчал, багрово покраснел и, отойдя от нее, молча стал ходить по комнате. Он понял, о чем она плакала; но вдруг он не мог в душе своей согласиться с нею, что
то, с чем он сжился с детства, чтò он считал самым обыкновенным, — было дурно.
— Чтò ж, князь Александр Николаевич-то чем же виноват? Он очень почтенный человек. Я встречала его тогда у Марьи Антоновны, — обиженно сказала графиня, и еще больше обиженная
тем, что все
замолчали, продолжала: — нынче всех судить стали. Евангелическое общество, ну чтò ж дурного? — и она встала (все встали тоже) и с строгим видом поплыла в диванную к своему столу.
Они
замолчали на несколько секунд. Потом вдруг в одно и
то же время повернулись друг к другу и начали что-то говорить. Пьер начал с самодовольствием и увлечением; Наташа, — с тихою, счастливою улыбкой. Столкнувшись, они оба остановились, давая друг другу дорогу.
Неточные совпадения
Замолкла Тимофеевна. // Конечно, наши странники // Не пропустили случая // За здравье губернаторши // По чарке осушить. // И видя, что хозяюшка // Ко стогу приклонилася, // К ней подошли гуськом: // «Что ж дальше?» // — Сами знаете: // Ославили счастливицей, // Прозвали губернаторшей // Матрену с
той поры… // Что дальше? Домом правлю я, // Ращу детей… На радость ли? // Вам тоже надо знать. // Пять сыновей! Крестьянские // Порядки нескончаемы, — // Уж взяли одного!
Степан Аркадьич знал, что когда Каренин начинал говорить о
том, что делают и думают они,
те самые, которые не хотели принимать его проектов и были причиной всего зла в России, что тогда уже близко было к концу; и потому охотно отказался теперь от принципа свободы и вполне согласился. Алексей Александрович
замолк, задумчиво перелистывая свою рукопись.
В
то время как Степан Аркадьич заходил за трельяж и говоривший мужской голос
замолк, Левин смотрел на портрет, в блестящем освещении выступавший из рамы, и не мог оторваться от него.
Должен сказать, что последний случай редко встречается в практике, — сказал адвокат и, мельком взглянув на Алексея Александровича,
замолк, как продавец пистолетов, описавший выгоды
того и другого оружия и ожидающий выбора своего покупателя.
Губернский предводитель, несмотря на
то, что он чувствовал в воздухе приготовляемый ему подвох, и несмотря на
то, что не все просили его, всё-таки решился баллотироваться. Всё в зале
замолкло, секретарь громогласно объявил, что баллотируется в губернские предводители ротмистр гвардии Михаил Степанович Снетков.