— Голубчик, Денисов! — визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга,
подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из-под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо,
подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой-охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему-то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верною рукой, без усилия, осадила его.
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем, и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой,
подскакал к нему.
У Яузского моста всё еще теснилось войско. Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом
подскакала к нему коляска. Человек в генеральском мундире, в шляпе с плюмажем, с бегающими, не то гневными, не то испуганными глазами, подошел к Кутузову и стал по-французски говорить ему что-то. Это был граф Растопчин. Он говорил Кутузову, что явился сюда, потому что Москвы и столицы нет больше, и есть одна армия.
Неточные совпадения
Счастливо проскакав между французами, он
подскакал к полю за лесом, чрез который бежали наши и, не слушаясь команды, спускались под гору.
К Кутузову
подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
В то время как государь подъезжал
к одному флангу батальонов, сделавших на караул,
к противоположному флангу
подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который мягко переваливаясь, тихим скоком
подскакивал левее их
к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись
к волку мимо ног лошадей.
Еще в начале этой травли, Данило, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял волка и остановил лошадь, полагая, что дело было кончено. Но когда охотники не слезли, волк встряхнулся и опять пошел на утек, Данило выпустил своего бурого не
к волку, а прямою линией
к засеке так же, как Карай, — на перерез зверю. Благодаря этому направлению, он
подскакивал к волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.
К собакам
подскакали два охотника: один в красной шапке, другой, чужой, в зеленом кафтане.
Как только адъютант сказал это, старый усатый офицер с счастливым лицом и блестящими глазами, подняв кверху саблю, прокричал: «виват»! и, скомандовав уланам итти за собой, дал шпоры лошади и
подскакал к реке.
— Сейчас, сейчас, — отвечал адъютант и,
подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что-то передал ему и тогда уже обратился
к Пьеру.
Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто-нибудь должен быть виноват в этом, Толь
подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер — растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким, румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами,
подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.
У одной избы столпились казаки, что-то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя
подскакал к этой толпе и первое, что он увидал, было бледное с трясущеюся нижнею челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
Когда граф Растопчин на Яузском мосту
подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: — «как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» — Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена.
Ласка
подскочила к нему, поприветствовала его, попрыгав, спросила у него по-своему, скоро ли выйдут те, но, не получив от него ответа, вернулась на свой пост ожидания и опять замерла, повернув на бок голову и насторожив одно ухо.
Захар, по обыкновению, колебля подносом, неловко подходил к столу с кофе и кренделями. Сзади Захара, по обыкновению, высовывалась до половины из двери Анисья, приглядывая, донесет ли Захар чашки до стола, и тотчас, без шума, пряталась, если Захар ставил поднос благополучно на стол, или стремительно
подскакивала к нему, если с подноса падала одна вещь, чтоб удержать остальные. Причем Захар разразится бранью сначала на вещи, потом на жену и замахнется локтем ей в грудь.
— Ай, девка, хороша, — говорил один. — Тетеньке мое почтение, — говорил другой, подмигивая глазом. Один, черный, с выбритым синим затылком и усами на бритом лице, путаясь в кандалах и гремя ими,
подскочил к ней и обнял ее.
Неточные совпадения
— Точно ли ты в бога не веришь? —
подскочил он
к Линкину и, по важности обвинения, не выждав ответа, слегка ударил его, в виде задатка, по щеке.
Он
подскакивал к ирландской банкетке.
Легче птички она
к нему
подскочила, нагнулась, подняла стакан и подала ему с телодвижением, исполненным невыразимой прелести; потом ужасно покраснела, оглянулась на галерею и, убедившись, что ее маменька ничего не видала, кажется, тотчас же успокоилась.
— Две? — сказал хозяин, судорожно
подскакивая, как пружинный. — Тысячи? Метров? Прошу вас сесть, капитан. Не желаете ли взглянуть, капитан, образцы новых материй? Как вам будет угодно. Вот спички, вот прекрасный табак; прошу вас. Две тысячи… две тысячи по… — Он сказал цену, имеющую такое же отношение
к настоящей, как клятва
к простому «да», но Грэй был доволен, так как не хотел ни в чем торговаться. — Удивительный, наилучший шелк, — продолжал лавочник, — товар вне сравнения, только у меня найдете такой.
Он отошел
к окну.
К нему
подскочил Лебезятников.