Шеметов ловко дернулся и охватил Борисоглебского. Началась борьба. Шеметов, ловкий и стройный, искусно увертывался от попыток Митрыча сломить ему спину. Тела переплелись, напрягшиеся крепкие мышцы
оставляли на коже красные следы. Митрыч с силою налег на Шеметова, тот увернулся и брякнул Митрыча наземь, но Митрыч уж на земле подмял его под себя.
Неточные совпадения
Ты хочешь, видно, чтоб мы не уважили первого, святого закона товарищества:
оставили бы собратьев своих
на то, чтобы с них с живых содрали
кожу или, исчетвертовав
на части козацкое их тело, развозили бы их по городам и селам, как сделали они уже с гетьманом и лучшими русскими витязями
на Украйне.
— Взять теперешних ваших опекунов: Ляховский — тот давно присосался, но поймать его ужасно трудно; Половодов еще только присматривается, нельзя ли сорвать свою долю. Когда я был опекуном, я из
кожи лез, чтобы, по крайней мере, привести все в ясность; из-за этого и с Ляховским рассорился, и опеку
оставил, а
на мое место вдруг назначают Половодова. Если бы я знал… Мне хотелось припугнуть Ляховского, а тут вышла вон какая история. Кто бы этого мог ожидать? Погорячился, все дело испортил.
Но красивые формы и линии заплыли жиром,
кожа пожелтела, глаза выцвели и поблекли; всеразрушающая рука времени беспощадно коснулась всего,
оставив под этой разрушавшейся оболочкой женщину, которая, как разорившийся богач,
на каждом шагу должна была испытывать коварство и черную неблагодарность самых лучших своих друзей.
Он
оставил всё свое огромное состояние
на фабрики и
на положительные науки, свой скелет студентам, в тамошнюю академию, а свою
кожу на барабан, с тем чтобы денно и нощно выбивать
на нем американский национальный гимн.
Это слово, сказанное, вероятно, в смущении и страхе, было принято за насмешку и усугубило наказание. Меня избили. Старуха действовала пучком сосновой лучины, это было не очень больно, но
оставило под
кожею спины множество глубоких заноз; к вечеру спина у меня вспухла подушкой, а в полдень
на другой день хозяин принужден был отвезти меня в больницу.