Неточные совпадения
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода
отца сказалась
в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть
бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что́ бы сделал Пьер
в эту минуту, ежели бы Элен не выбежала из комнаты.
— Ну, мой милый, — шутливо сказал князь Василий, — скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. — Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с
бешенством в лице, которое напоминало его
отца, не глядя
в глаза собеседнику, проговорил шопотом...
Теперь его одного обвиняли
в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного
бешенства, как и его
отец.
Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос
отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его черным хохлом, и фигура князя
в колпаке и халате с изуродованным
бешенством лицом и опущенными зрачками глаз.
Неточные совпадения
Она молчала, давая
отцу полную волю излить свое
бешенство;
в такие минуты подступаться к нему — значило подливать масла
в огонь.
И вот
в этот месяц безнадежной любви, нравственных падений, измены своей невесте, присвоения чужих денег, вверенных его чести, — подсудимый, кроме того, доходит почти до исступления, до
бешенства, от беспрерывной ревности, и к кому же, к своему
отцу!
Но он с негодованием отверг даже предположение о том, что брат мог убить с целью грабежа, хотя и сознался, что эти три тысячи обратились
в уме Мити
в какую-то почти манию, что он считал их за недоданное ему, обманом
отца, наследство и что, будучи вовсе некорыстолюбивым, даже не мог заговорить об этих трех тысячах без исступления и
бешенства.
В связи с описанной сценой мне вспоминается вечер, когда я сидел на нашем крыльце, глядел на небо и «думал без слов» обо всем происходящем… Мыслей словами, обобщений, ясных выводов не было… «Щось буде» развертывалось
в душе вереницей образов… Разбитая «фигура»… мужики Коляновской, мужики Дешерта… его бессильное
бешенство… спокойная уверенность
отца. Все это
в конце концов по странной логике образов слилось
в одно сильное ощущение, до того определенное и ясное, что и до сих пор еще оно стоит
в моей памяти.
Царевич Иоанн, хотя разделял с
отцом его злодейства, но почувствовал этот раз унижение государства и попросился у царя с войском против Батория. Иоанн увидел
в этом замысел свергнуть его с престола, и царевич, спасенный когда-то Серебряным на Поганой Луже, не избежал теперь лютой смерти.
В припадке
бешенства отец убил его ударом острого посоха. Рассказывают, что Годунов, бросившийся между них, был жестоко изранен царем и сохранил жизнь только благодаря врачебному искусству пермского гостя Строгонова.