Неточные совпадения
Никита. Мое житье!.. Только свадьбу тревожить не хочется, а вот взял бы
веревку, вот эту (берет в руки
веревку с соломы), да на перемете вот на этом перекинул бы. Да
петлю расправил бы хорошенько, да влез на перемет, да головой туда. Вот моя жизнь какая!
Никита (поднимается). Ну как я пойду? Как я образ возьму? Как я ей в очи гляну? (Ложится опять.) Ох, кабы дыра в землю, ушел бы. Не видали б меня люди, не видал бы никого. (Опять поднимается.) Да не пойду я… Пропадай они совсем. Не пойду. (Снимает сапоги и берет
веревку; делает из нее
петлю, прикидывает на шею.) Так-то вот.
Никита (садится и разувается). Так и пошел я! Как же! Нет, вы поищите, на перемете нет ли. Распростал
петлю да прыгнул с перемета, и ищи меня. И вожжи, спасибо, тута. (Задумывается.) То бы размыкал. Какое ни будь горе, размыкал бы! А то вот оно где — в сердце оно, не вынешь никак. (Приглядывается ко двору.) Никак, опять идет. (Передразнивает Анисью.) «Хорошо, и хорошо как! Полежу с тобой!» У! шкуреха подлая! На ж тебе, обнимайся со мной, как с перемета снимут. Один конец. (Схватывает
веревку, дергает ее.)
Неточные совпадения
Дергался звонарь так, что казалось — он висит в
петле невидимой
веревки, хочет освободиться от нее, мотает головой, сухое длинное лицо его пухнет, наливается кровью, но чем дальше, тем более звучно славословит царя послушная медь колоколов.
— Ты у меня поговори, Галактион!.. Вот сынка бог послал!.. Я о нем же забочусь, а у него пароходы на уме. Вот тебе и пароход!.. Сам виноват, сам довел меня. Ох, согрешил я с вами: один умнее отца захотел быть и другой туда же… Нет, шабаш! Будет веревки-то из меня вить… Я и тебя, Емельян, женю по пути. За один раз терпеть-то от вас. Для кого я хлопочу-то, галманы вы этакие? Вот на старости лет в новое дело впутываюсь,
петлю себе на шею надеваю, а вы…
— Смотри, батюшка, — сказал он, показывая пук тонких и крепких
веревок с
петлями на конце, — вишь, они какие осилы возят с собою! Видно, не впервой им душегубствовать, тетка их подкурятина!
Варвара, ковыляя, словно утка, пошла через залу в спальню и принесла оттуда конец
веревки, измочаленный и узловатый. Володин сделал
петлю, поставил среди залы стул и подвесил
петлю на крюк для лампы.
«Ахан, опущенный в море под лед, вешается в перпендикулярном к поверхности положении и придерживается на обоих краях и на средине тремя
веревками или
петлями, для коих делается три проруба и в кои вдевают палки или шестики на льду, над прорубами лежащие.